большого жизненного опыта, раскиданы рюкзаки с радостями, лежат портфели с документами и ненужными никому красными и синими дипломами, косметичка, аптечка, пакеты с обидами и переживаниями, висят сумочки с разными любовными романами. Есть и крупногабаритный багаж. Он состоит из моих грехов, который я с собой не таскаю ввиду его тяжести. Его я сдала на хранение, и когда придёт время ответить за них, я размотаю скотч, которым обернула этот багаж, так как молния не выдержала больших габаритов и разошлась. За каждый свой проступок и грех я отвечу в полном объеме. И, если «там» я не понесу кару за них, то очень расстроюсь, так как готовность ответить за каждое, лелею в себе давно. На данный момент для меня очень важно не начать собирать такой же груз по-новой. В общем, я – желторотый цыплёнок в теле сорокадевятилетней курицы, снёсшей золотое яйцо двадцать шесть лет тому назад. Это единственное лучшее, что я сделала в своей жизни.
Я до сих пор живу в ожидании новой жизни. И для неё я приготовила красивые, ни разу не надетые платья, пару-тройку новых губных помад с разными оттенками красного, очки с немецкими линзами, заказанными в оптике, и тут же бережно убранными подальше, «для лучшей жизни». А пока я так же пользуюсь той же красной помадой, ношу не менее красивые платья и недорогие очки, к которым привыкла, их у меня штук пять, лежат везде и повсюду на территории моего ареала.
Я чувствую себя в одном из аэропортов, ждущей свой рейс в неведомые дали, где обрету свое истинное предназначение. А сейчас, живя в своей квартире, я не ощущаю себя дома. Я как таракан, который как бы случайно заскочил в соседнюю квартиру, и не знает, куда ему дальше – вернуться или остаться, начать плодиться или пожрать для начала чего-нибудь со стола.
Многие пассажиры, типа меня, улетели давным-давно или совсем недавно в “их новую жизнь”, а у меня нет сбережений. Ни сейчас и давно тоже их не было никогда. Попросить в долг можно, но не хочется занимать деньги у кого-то бы ни было, и я решила временно обосноваться в одном из лучших аэропортов, который я придумала себе сама, где тепло, светло и тихо. Я достала из памяти свою старую печатную машинку, купила мысленно дорогой коньяк в квадратной резной бутылке, налила его в широкий бокал, сделала два вкусных обжигающих горло глотка и задумалась перед белым чистым листом бумаги.
Будучи юной, я представляла себя в будущем, печатающей рассказы с бутылкой коньяка, стоящей рядом. Но лет двенадцать назад алкоголь я заменила чаем. И к тому же теперь началась новая веха в моей жизни – веха антидепрессантов. Я только начала их пробовать, и сказать, насколько лучше себя чувствую, ещё рано. Сказать, что совсем не принимаю алкоголь, не могу, так как с удовольствием пью вино с моей сестрой или подругой, когда бываю у них в гостях. Но никогда в России. В России я всегда нахожусь в состоянии полной боевой готовности, чувствую себя красной кнопкой от какого-то важного механизма.
Хочу ли я, чтобы и моя жизнь была таким же чистым листом бумаги, заправленным в воображаемую мной печатную машинку? Чтобы я могла написать мою новую книгу жизни? Вряд
