ему в глаза. – Оставайтесь. Не буду приставать, честное слово! А завтра с утра вместе поедем к нам в контору.
– Это было бы слишком хорошо, – возразил Сергей; естественно, хотелось остаться, но как-то всё слишком хорошо и быстро происходит! – Лучше я домой. А завтра вы за мной заедете. Так пойдёт?
Марина кивнула и взяла из его рук мобильник, на котором уже был указан пункт назначения.
– Я сейчас вызову, – сказала она и удалилась в прихожую.
Сергей плюхнулся на диван, из последних сил стараясь держать глаза открытыми. Не было никаких сил подняться на ноги, даже мысль об этом не желала приходить. Он погружался в жаркую приятную пучину, сопротивляться было бесполезно.
Ему успело показаться, что его укрыли одеялом, а в комнате погасили свет. Но, возможно, это всего лишь показалось.
Юрий Выборнов
Поэт, музыкант, бард, автор и исполнитель песен, номинант национальных литературных премий: имени Сергея Есенина «Русь моя» (2016, 2019, 2020), «Поэт года» (2015, 2016, 2018–2020), «Наследие» (2016–2020), «Георгиевская лента» (2019–2020, 2020–2021); Литературной премии А. Грина в рамках конференции «РосКон-2020», премии имени Сергея Довлатова, премий «Большая книга» и «Национальный бестселлер». Участник литературного конкурса «Классики и современники», Международного поэтического фестиваля «Дорога к Храму – 2019», национальной литературной премии «Золотое перо Руси – 2019», Международной литературной премии имени Святых Петра и Февронии Муромских, член межрегиональной общественной организации «Интернациональный Союз писателей» – «Интернациональное сообщество писателей, драматургов и журналистов», общероссийской общественной организации «Российский союз писателей».
На российском литературном портале «Стихи. ру» Юрий Выборное ранее публиковал свои произведения под псевдонимом Юрий Клим, с 8 июня 2019 года они выходят под его настоящим именем.
Сенокос
Хамство растёт, восходит, как рожь,
но не беда, ведь есть сенокос:
где-то косилкой, где-то серпом;
с корнями сложнее – уж их топором.
По тропкам прополка и по полям,
выдрал, спалил – ни к чему сеновал;
чтоб впредь на земле не прорастал,
в зародыше хамство-бурьян погибал.
Но коль вдруг взошёл и себя показал —
растоптать, разорвать, чтоб нравы узнал,
к культуре, к морали чтоб привыкал,
а коли не понял – в веках чтоб пропал.
Хамство растёт, восходит, как рожь,
но не беда, ведь есть сенокос:
где-то косилкой, где-то серпом;
с корнями сложнее – уж их топором.
Не терплю и не жалую
Не терплю и не жалую рамок,
направлений, течений и школ;
пусть цензура наводит порядок,
рвёт и мечет, бьётся об пол.
Пусть цензура брызжет слюною,
захлебнётся ядом своим,
пусть смеётся она надо мною —
никогда
