С тех пор он не называл ее никак. Ни Марусей, ни Сабиной. Обезличенно: «милая», «дорогая», «будь добра».
Зеркало тогда отправилось в сарай, и вот оно здесь. Жанну же заинтересовал стеллаж с бумагами.
– Это романы? – спросила она.
– Ну, во всяком случае, про любовь здесь должно быть много, – едва не рассмеялся Сергей. Любовь являлась главной темой творчества покойной жены. Прежде всего Сабина была Женщиной с большой буквы.
– Можно читать?
Сабуров нахмурился. Все ж таки чужой человек. Альковные тайны семьи Сабуровых не должны покинуть пределы этого дома. Надо бы выяснить, что в этих бумагах. Лару, что ли, сюда прислать? Может, кое-что из архива Сабины можно выгодно продать? Бывают же сумасшедшие, которые платят бешеные деньги за клочок бумаги, исписанный рукой кумира!
– Ничего не трогай, мы потом разберемся с бумагами, – обронил он. И вдруг добавил: – Этот диван стоял в нашей квартире. На нем спала Эля. Но Лара решила, что в интерьер этого дома он не вписывается.
– Здесь все решает Лара? – презрительно спросила Жанна. Ого! Уже почувствовала врага!
– Просто у нее хороший вкус, – ответил он. – Ты всем довольна?
– Да, – коротко ответила девушка.
– Вскоре Лара займется твоим лечением. Сюда приедет врач.
– А Лара – она кто?
– Лара – это Лара.
– Понятно, – со значением сказала Жанна.
Неожиданно для себя он разозлился. Что ей понятно? В девятнадцать лет? Когда впереди вся жизнь, долгая и трудная, и кажется, что первая любовь – до гроба. Что чаша бездонна и в ней божественный нектар. Пей и наслаждайся. Но – увы! Не бездонна, и на дне ее осел горький осадок: ненависть и презрение. Презрение прежде всего к себе, к своей слабости, а ненависть – к законной жене, которая не может жить просто, без упоения и восторга. Которая требует от него юношеской пылкости и неземной страсти. Он вдруг вспомнил последние ночи, проведенные с Сабиной, и содрогнулся. Есть любители ходить по раскаленным углям, он же предпочитает просто полежать возле небольшого костерка. В сорок лет хочется покоя. И удобства. И меньше всего на свете жаждешь резких перемен.
После пятнадцати лет мучений ему нужна удобная женщина, которая не станет требовать больше того, что ему по силам.
Но Жанне он ничего объяснять не стал. Толку-то? И кто она такая, чтобы его осуждать и вызывать на откровенность? Лара в его жизни величина постоянная, а Жанна сегодня есть, завтра ее уже нет.
– Отдыхай, – коротко сказал он и вышел из комнаты, оставив девушку одну.
Жанна ликовала. Вот оно! Черновики, сплошь покрытые нотами и кривыми строчками. Почерк скверный и непонятный, строчная буква «т» чередуется с прописной. Будто до конца жизни Сабина была не уверена в том, как следует ее писать. Говорят, по почерку можно многое узнать о человеке.
