будто укол тот был отравленным. Мне вдруг разонравился мой уютный уголок, который словно наполнился запахом затхлости и пыли. Полумрак, что так поначалу приятно скрывал меня от чужих глаз, выглядел теперь опасным, и казалось, что в каждом углу затаились до поры до времени сонные тени, которые только и ждут команды проснуться и наброситься на меня. Я быстро разделась, юркнула в постель и поджала под себя ледяные ноги, хотя в спальне было тепло. В эту ночь я уже не рискнула улечься так, чтобы не видеть комнату, где спокойно спали остальные девчонки. Сейчас мне нужно было их общество.
Я зачем-то пыталась бороться со сном, но вдруг ощутила ту самую знакомую тяжесть, что навалилась на меня в прошлый раз, не давая подняться на кровати. Но это не могло происходить наяву. Неужели я так быстро и незаметно заснула? Что, если я опять попала в тот страшный сон?
Но в прошлом сне я оказалась в светлой просторной комнате, которая находилась в противоположной от нашей спальни стороне. У меня еще тогда мелькнула мысль, что я словно в другом измерении, где все немного иное, и неизменна лишь моя кровать, которая стоит на прежнем месте, а все остальное сдвинулось и исказилось. В наших окнах не было витражей, стены были покрашены другой краской.
Сейчас же я продолжала лежать в темноте. Вроде бы ничего не изменилось. Может быть, я все-таки еще не заснула? Мне с огромным трудом все же удалось оторвать голову от подушки, чтобы посмотреть на спальню, и я с ужасом увидела перед собой стену. Похолодев, я повернулась вправо и влево: так и есть. Остальные стены опять исчезли или раздвинулись, не знаю, насколько далеко – в темноте было не понятно. А еще я очень явственно ощутила, что вместе со мной здесь есть кто-то еще.
Я еще в детстве приобрела привычку закрываться от того, что меня пугает. Всегда отворачивалась от темной комнаты, в которой спала, к стене, если мне вдруг становилось страшно. Словно неведение могло меня от чего-то оградить или спасти. Так и сейчас, мне совершенно не хотелось ничего видеть, и ерунда все это, что кто предупрежден, тот вооружен. Я даже двинуться с места не могу, а если еще и увижу нечто кошмарное, то чем мне это поможет? Проще зажмуриться и лежать, надеясь, что все примерещилось.
Но кровать подо мной вдруг мелко и часто затряслась. Тело почувствовало неприятные вибрации, словно тяжелую металлическую кровать с огромным трудом куда-то передвигали по корявому каменному полу, и это почти больно отдавало в позвоночник. Я с ужасом поняла, что мое ложе не просто движется, скрежеща железными ножками, а медленно поворачивается так, чтобы я снова оказалась лицом к комнате. Я только сейчас поняла, какой это отвратительный звук. Наконец он прекратился, и кровать замерла. Я опять увидела витражное окно, только теперь сквозь него проникал странный, белесый, с оттенком зелени свет, напомнивший мне плесень. Эта плесень отражалась на противоположной окну стене и как будто даже стекала с нее. Ощущение, что я тут не одна, никуда не делось. Кто-то был рядом, и мне казалось, что я уже слышу его тяжелое дыхание,
