style="font-size:15px;"> – Ты уже предписал им историю, последние маги обречены на охоту. Надежда лишь на их терпение.
Женщина сглотнула ком, что встал поперёк горла, не дала волю эмоциям, читая заклинание для мужа. Едва написанное вязью заклинание закончилось, она захлопнула книгу и бросилась вниз, прочь из кабинета, на улицу. Фолиант она спрятала в нишу фундамента своего дома, прикрыв его крупными камнями. Вокруг пылал огонь, уши резали крики и почти звериный рёв. Внутри закипала злость, перемешавшись с отчаяньем. Руки окутала тьма, поднимаясь к плечам.
– Мы не сможем, Мирта, – к спине женщины прислонилась старушка, из последних сил извлекая магию.
– Сдаваться запретил Адос, – она сжала губы, меняя стихию в руках на разрушительный огонь, подпитываясь от горящих домов.
– Черт с ним, мы умираем здесь, пока он готовит таинство в крепких стенах,, – старуха опустила руки, пятясь от женщины, – я от их рук не подохну. Сама порешу себя. И тебе спасение такое посоветую. Житья нам больше нет в этом мире.
– Что ты несёшь, старая? За нашими спинами дети и долг, – женщина вдруг разгорелась яростью, вновь переводя стихию на ладонях, теперь на непроглядную тьму, что сползалась к руками из укромных уголков.
– Мои дети под их ногами, – старуха оттолкнула Мирту к стене ее дома, – они мертвы. И твои умрут. И сама ты умрешь, – она положила руку ей на грудь, шепча заклинание.
Женщина лишь закрыла глаза, принимая смерть от заклятья огня. Она не сопротивлялась, хоть и была на это способна. Но, слыша, как стихает бой в поселении, Мирта сдалась. По телу проносился огонь вместо крови, наступала агония, выдергивая из горла пронзительный крик. Кожа дымилась, поднимаясь волдырями, руки, окутанные тьмой, схватились за плечи старухи, унося её за собой в Обитель.
***
– А почему мы тут? – девочка поднялась с пола маленькой пещеры, больше похожей на берлогу медведя.
– Отец сказал, что мы играем в прятки, – Дал закрывал своей спиной вид из пещеры, но свет от пламени все равно пробивался внутрь.
– Ночью? – Идесса чуть наклонилась в сторону, но Дал повторил за ней, не давая выглянуть, – что с папой и мамой? Я чувствую, что что-то не так! – она вытерла одну слезу на щеке и сжала кулачки.
Мальчишка вздохнул, слыша, как стихают крики в поселении.
– Мы теперь одни, – на четвереньках он приблизился к девочке, прижимая ее к груди, – обычные дети, – Дал положил руку сестре на макушку, – все это был лишь сон. Вся наша жизнь, что была до этого момента.
– Не сон, – она попыталась вырваться, но брат крепко держал ее, – мы ведь тоже что-то можем.
– Нет у меня больше сказок, – Дал отпустил девочку, смотря ей прямо в глаза, – мы вечные, покуда магия, запертая матерью в наших сердцах, остаётся запертой. Мы теперь последние, Идесса. Магия наша жива, огромна и неукротима, она сохранит наши души и тела. Пока она под замком, частички мы можем
