за спину, стал динамично ходить взад и вперед по комнате.
– Надо быть готовым… надо быть готовым… надо все подготовить…
***
Я обернулась и тут же зажмурилась от яркого белого света. Со всех сторон что-то жужжало, шипело, пищало. Что-то касалось моих рук и ног ежесекундно. Даже с закрытыми глазами я чувствовала, как сильно обжигает меня свет. Он был какой-то неестественный, разъедающий.
– Дотронься до мочки правого уха!
– Что?
– Дотронься быстро до мочки правого уха! – вдруг разобрала я слова врача.
Я быстро коснулась уха и почувствовала там, внутри самой мочки, что-то маленькое и круглое, как шарик, который появляется, если долго не надевать серьги. Я слегка нажала на него, и тут же свет, шум и прикосновения исчезли. Я медленно открыла глаза и… увидела перед собой женщину.
Место, где я находилась, было похоже на рай в постановке голливудской киностудии. Кругом был только белый свет, и еще эта чертова врач передо мной. Ничего больше не было.
А, нет, вспомнила! Мне еще это место напомнило «Матрицу», первую часть, когда там Нео рассказывают и показывают, как все устроено в новом мире.
– Эмма, присядь, я тебе кое-что объясню.
– Хорошо. Только на что садиться-то будем, на облака? – я не успела договорить, как рядом с врачом появилось огромное белое кресло. Оно было с высокой резной спинкой, обитой таким мягким светлым материалом, плюш, кажется, называется. Подлокотники и подставка для ног у него были из золота (ну, или из того, что на золото похоже). В целом кресло было потрясающее, царское, величественное, наверное, и очень удобное.
«Странно так, когда разрешаешь себе быть сумасшедшей, тебя перестает что-либо удивлять. Появление кресла из ниоткуда, вся эта обстановка, женщина с малиновыми глазами. Страх и беспокойство отступают, как только ты понимаешь, что все это плод твоей больной фантазии».
Врач подошла и неспешно села на свой трон. Затем, медленно положив ногу на ногу (Шерон Стоун, блин), жестом руки предложила и мне сесть. Я оглянулась в одну, другую сторону – ничего, кроме белого тумана, не было. (на чем, кстати, я стою, если кругом облака?) Я аккуратно топнула ногой, пол оказался твердым. Внимательно посмотрела себе под ноги, но ничего, кроме дымки, доходящей мне до щиколоток, в которой не видны были ни мои ступни, ни пол, я не увидела.
– Куда мне садиться, хоть бы пень какой-нибудь наколдовали бы, – сказала я, недоверчиво поглядывая на врача.
Блин, это банально, избито и предсказуемо, но рядом со мной тут же появился пень. Обыкновенный, деревянный, корнями уходящий в дымку.
– Вот фак! – я коснулась рукой дерева. – Ну, я не имела ж в виду прям пень, просто какой-нибудь стульчик!
Я опять глянула на восседающую на огромном троне женщину. Она молчала, смотрела на меня сверху вниз и даже не улыбалась.
Конечно, тут же вместо пня передо мной оказался стульчик. Стульчик был небольшой, вроде как детский. Одна ножка у него была длиннее другой, он от этого заваливался слегка на
