вытащил небольшую папку, в которой находилось не так много бумаг: долговое обязательство, договор передачи прав-требований и квитанция об оплате обществом договора.
– Итак, мистер Чейз – это же вы, верно?
– Верно.
– По данному договору мистер Олсон передал нашему обществу долговые обязательства на общую сумму двадцать четыре фунта британских стерлингов, из них которые: двадцать два фунта основной долг и два фунта начисленные пенни за задержку уплаты долга. Все верно?
– Верно.
– Будите оплачивать частично или же полностью?
– Полностью.
– Замечательно, тогда к оплате двадцать шесть фунтов.
– Не понял?
– Что простите?
– Почему двадцать шесть, если сумма обязательства двадцать четыре?
– Все очень просто, мистер Чейз. Общество берет комиссию за погашение долга, как издержку при выкупе такового.
– Все же знают, что вы не покупаете долговые обязательства по номиналу, а наоборот намного ниже заявленной стоимости.
– Мы этого и не скрываем. Конечно, вы можете отказаться от уплаты долга, но в данном случае обществу придется обратиться в суд с исковым заявлением.
– Что б вас… – Чейз достал из бумажника требуемую сумму и передал ее клерку.
– Одну минуту. – сотрудник конторы выписал квитанцию о получении денежных средств, один из экземпляров он передал Кайлебу, второй вложил в дело. А на самой папке оставил оттиск оплачено. – Ваш долг погашен, всего вам доброго, мистер Чейз.
– И вам. – произнес он. – Паразиты. – почти шепотом произнес он, когда выходил на улицу.
Оставалось одно последнее дело. Нужно было рассчитаться с Фрэнком и найти ночлег. Осень прекрасная пора, когда у тебя есть крыша над головой, но это не про Кайлеба. Октябрь шел во всю и помимо постоянной сырости, улочки обдувались шквалистыми холодными ветрами. Застегнув пальто и подняв ворот, Чейз направился к Фрэнку домой. Он надеялся, что тот уже вернулся и будет возможность с ним поговорить.
Помимо тех четырех фунтов, что были выданы ему Хемшем, у него оставалось несколько монет. Живот его стало сводить, и ему не пришлось ничего, как купить булку черствого хлеба. Добравшись до дома Фрэнка, он понял по отсутствию света в его квартире, что тот еще не вернулся. Завернув в один из закоулков, где почти не было людей, он уселся на тротуар и разделил трапезу с бродяжной рыжей собачонкой, что жалобно выпрашивала у него кусок ржаной булки. Достав из кармана пиджака отцовские часы, которые показывали на семь сорок, он поднялся и снова направился к дому Фрэнка. В этот раз свет уже горел и обрадованный он чуть ли не бегом помчался к дверям его дома.
– Кайлеб, заходите. Да вы весь дрожите. Погода нынче не летняя.
– Да Фрэнк, мне пришлось немного подождать вас.
– К чему же?
Кайлеб вытащил договор, заключенный
