входим в дом. То есть в огромные двери замка.
– Копать – колотить! Ёбушки воробушки! Вот это дааа…. – Ахнула я от восхищения, как только оказалась внутри дворца.
Вот тебе и обманчивый внешний вид. Снаружи, значит, гуляет семнадцатый век, а внутри замка господствует наимоднейший двадцать первый. Дааа, прежние хозяева не очень-то экономили денежки на благоустройстве своего замка, вложились немало, и ремонт довольно не бюджетный. Его дворцовый стиль поразил меня своей роскошью, богатством и великолепием с первой же секундой, как только моя нога переступила порог. Хочу отметить, безвкусицей здесь совсем не пахнет: интерьер был органичным, витиеватым, обстановке присутствует лепнина, позолота, инкрустация дорогими камнями, роскошные ткани, резьба, дорогие картины и гобелены, редкие породы дерева в меблировке, отшлифованный камень в отделке. Невольно, прямо сейчас в моих жилах потекла «голубая кровь».
– Мария Дмитриевна, позвольте мне немного познакомить вас с вашим домом. – Брадберри словно экскурсовод повел меня по всем комнатам. – Для отделки помещений хозяева использовали только дорогие, натуральные материалы: камень, дерево, текстиль. – Начал он описывать интерьер дворца. – Пол, как вы можете и сами разглядеть – наливной, потолок из светлого натяжного полотна. В нескольких комнат все же присутствует лепнина и декоративная ручная роспись. Хочу отметить, украшал хозяйский потолок сам Алкасандр Балос. Выдающийся человек!
Брадберри искренне восхищался этим Балосом, а я даже не знаю, кто это.
– А кто это? – спросила я.
– Польский художник, специализирующийся в области масляной живописи…. – Начал Брадберри, с искренним удивлением покосившись на меня, потом манул рукой, оценив мое знание в сфере живописи, и продолжил дальше. – Каждая комната имеет большую площадь с высокими потолками, широкими оконными и дверными проемами. Обилие света, хочу заметить.
Да, я заметила. В общих залах (а их было несколько в этом дворце) и комнатах к потолку подвесили довольно массивные люстры из хрусталя, украшенные подвесками. А в таких помещениях, как столовая и гостиная, по периметру декорировали одинаковыми настенными бра, имитирующими подсвечники. И на поверхности тумб, конторок, трюмо, столиков водрузили светильники или подсвечники.
Шторы из дорогих, плотных тканей (парча, бархат) декорируют ламбрекенами и подвязками с кисточками. Причем занавешивают не только оконные, но и дверные проемы.
– А вот и ваши покои. – Обрадовал меня Брадберри спустя сорок первой комнаты. Или сорок пятой. Сбилась со счету.
Я словно зомби брела с одного помещения в другое, ноги ужасно ныли от усталости, а живот то и дело протестовал громким урчанием; для меня комнаты стали представляться идентичными, как вдруг Брадберри объявляет финишную прямую и мои мучения на этом заканчиваются. Открываю широкую дубовую дверь своих «покоев» – и на тебе! Покои Его Высочества!
– Это моя комната? – у меня аж дыхание перехватило.
