Оптимизм, восторг, радость – все эти чувства выдала Неля всего в единственном вопросе.
– Это ты… – промямлила Дана, поморщившись.
– Как у тебя? Подцепила кого вчера?
Сна как не бывало. Основные эпизоды кошмарной ночи вспыхнули в памяти одновременно, вызвав неимоверную жажду.
– Подцепила, – угрюмо сказала Дана, имея в виду труп в багажнике.
– И мне повезло, – хвастала Неля. – Такого мужика оторвала… В постели он не очень, сорок шесть все же сказываются, но с бабками. Предложил недельку провести в Сочи.
– Уже успела переспать с ним? – равнодушно произнесла Дана, про себя ругая подружку, не давшую ей поспать и вернувшую к кошмару. А ведь она уснула с таким трудом. – Не поторопилась?
– Промедление смерти подобно, – хихикнула Неля. Дана терпеть не может ее банальные изречения. – Тут главное – угадать время. Извини, звонят, кто-то пришел.
Дана положила трубку на тахту и задумалась. Свежая голова быстро подытожила все «прелести» создавшегося положения, прогноз был неутешительный, нет, прогноз препоганый. Есть выход – пойти в милицию. Дана сразу подумала о Зосе, которая твердила в ротонде, что ее кто-то убьет. Почему она не обратилась в милицию, да и Семен Кириллович? Они же понимали грозящую им опасность, но не обратились. Может, есть какие-то причины? Еще: они оба были на вечере у Бабаджанова, и прямо в доме табачного капитана (ему принадлежит табачная фабрика) кто-то убил Семена Кирилловича. Разве не странно? Неужели Бабаджанов такой бравый дядя, что не боится косить народ у себя в доме? Почему Семена Кирилловича не вывезли в лес и не грохнули там? Впрочем, это неважно. Человека убили, Дана видела это собственными глазами, благополучно сбежала, угнав машину вместе с трупом. Вывод: раз с Семеном Кирилловичем расправились, расправятся и с его женщиной, которая ему чем-то помогла и теперь очень боится. Поэтому сначала следует встретиться с Зосей, отдать ей замшевый футляр с ключом и связку ключей (наверняка от квартиры), отдать деньги… Нет, деньги надо оставить себе, Дане они пригодятся, это компенсация за моральный ущерб. А потом, может, Зося предложит что-нибудь дельное для ее, Даниного, спасения.
Дана надела старые джинсы, рубашку и кроссовки. В этой исключительно рабочей одежде она обычно стояла на рынке с пучками петрушки и мешком редиски. Розовое платье и сумочку уложила в пакет, спустилась вниз, дед пил чай.
– Я поехала, – сказала ему Дана.
– Купи колонки. – Игнат Ефимович положил на стол деньги. – Большие. Громкие.
– Колонки тебе для чего?
– Для соседей. Сосед справа (которому дед загородил башней огород) мастерскую устроил во дворе. С утра до ночи пилит металл, на нервы действует, покоя от него нет. Я ему тоже устрою музыкальный концерт до одиннадцати. И буду пытать его барабанами, пока не научу уважению. Мои колонки слабоваты. Вернешься когда? Мне завтра на базар…
– Завтра не могу, дед. Работу нашла.
– Работу? Наконец-то. Человек
