указав на круглую башню с колоннами в зарослях. – А я принесу выпивку.
– Нельзя ли воды? Очень пить хочется.
– Тебе принесу воды.
Дана побрела к ротонде, ковыляя по травке, – треклятые каблуки проваливались до самых пяток в землю. Но когда среди зарослей нашла проход и хотела подняться по ступенькам, отпрянула за куст. В ротонде целовались мужчина и женщина. Да как целовались! Дана завороженно открыла глаза и рот, честно говоря, слегка завидуя. Ей не приходилось испытывать подобную страсть, чтобы в горле защекотало только от одного созерцания. Пару раз бойфренд Женя разогревал ее порнушкой, а может, сам разогревался, однако не добился желаемого эффекта. Или она лишена сексуальных инстинктов, или порнушка была неудачная, или френд хреновый любовник. А тут оба одеты, но впечатление от них неизгладимое, можно сказать, налицо явление диффузии из двух тел. Наверное, испепеляющая страсть появляется с возрастом, оба не слишком-то молоды… Внезапно Дана еще больше раскрыла глаза – в мужчине она узнала Семена Кирилловича. А ведь с ходу определила: бабник. Вдруг женщина заговорила срывающимся, слабым голосом:
– Нет… Нет, не надо… Прошу тебя…
– Сегодня же перевезу тебя. К черту всех…
Голос Семена Кирилловича не отличался сдержанностью, как говорится, изнывал от всепоглощающей страсти – ух!
– Он убьет меня. (Надо полагать, за измену убьет муж.)
– Не убьет, Зося, не бойся. Теперь он у меня в руках, и не только он… («Интересная у людей жизнь», – позавидовала Дана.)
– Я же и помогла тебе… Он все равно узнает, догадается. Боюсь его…
– Не бойся, Зося, он ничего не знает… Я спрячу тебя, сегодня же спрячу. Все сделаю сам. (А здесь детективом пахнет.)
Дана фактически стояла на цыпочках, но сделала попытку приподняться выше, чтобы разглядеть пару, очутилась на кончиках босоножек, как балерина на пуантах. И закусила губу: Семен Кириллович прижал женщину к колонне и… Ой, они, кажется… Дана дала задний ход, рванув навстречу Виталию.
– Куда ты несешься? – спросил он. – Держи.
Она выпила воду залпом, потом сказала:
– Идем отсюда, ротонда занята.
Устроились на скамейке, откуда неплохо видно террасу, где медленно, будто сомнамбулы, ходили длинные девицы, одежду им заменила роспись по телу – это вторая часть развлечений. Собеседником Виталий оказался неинтересным, изъяснялся короткими фразами, можно подумать, у него атрофирован язык. По вялым хлопкам и по заметному шевелению среди зрителей Дана поняла, что представление окончено, и снова подумала о возвращении домой, но Виталий предложил:
– Хочешь, покажу коллекцию охотничьих трофеев?
– А ты охотник?
– Да, мы с отцом большие любители.
– Покажи. – Она с готовностью поднялась. – Постой… ты родственник хозяина?
– Сын.
