первый, – терпеливо нудил Бочкин, – что весь этот месяц я себя плохо чувствовал.
– Вы прекрасно себя чувствовали, чтобы загорать на своем шезлонге, а помочь людям у вас нет времени.
– Я был простужен, а солнечные ванны при простуде полезны, – невозмутимо ответил Бочкин и с отчаянием подумал: «Ну с чего это она ко мне прицепилась?» Вслух же сказал: – Послушайте, что вы от меня хотите? И вообще, кто вам разрешил шпионить за мной?
– Я еще буду у вас спрашивать разрешения, – фыркнула Тишкина. – Если бы у вас было воспаление легких, как вы утверждаете, вы бы еще носа из больницы не показывали. Помните, как в позапрошлом году. Да что там говорить, у вас просто воспаление лени, и вы пальцем не хотите шевельнуть…
Бочкин наконец вышел из себя:
– Послушайте, вы не смеете разговаривать со мной в таком тоне. В гробу я видал ваших проклятых коз! Я на пенсии и не обязан никого лечить. Я вообще здесь никому ничего не обязан. Ясно? И убирайтесь подобру-поздорову с моего участка. – Бочкин не на шутку распалился. – Отправляйтесь на свою автолавку, или куда вы там собирались.
Лицо Алены Александровны побелело от гнева.
– Хорошо, я уйду, – Тишкина цедила слова сквозь крепко стиснутые зубы, и было видно, что она едва сдерживается, – но знайте: у меня есть что рассказать о вас. Скоро вся деревня узнает, и тогда ваша репутация станет такой же грязной, как занавески в вашем доме. Сказав это, Тишкина повернулась и, гордо подняв голову, прошествовала к себе домой.
Бочкин задыхался от бешенства. Но его сейчас больше волновал другой вопрос. «Что эта старая ведьма узнала? – подумал он. – Неужели догадывается? Нет, не может быть, пугает. Да и откуда ей знать?» И, забыв об осторожности, поддавшись внезапно нахлынувшей злобе, довольно громко пробормотал:
– С каким удовольствием я бы свернул её мерзкую цыплячью шею.
Тарасова, слышавшая эти слова, неодобрительно покачала головой. «Что-то он слишком нервничает, – подумала она. – Ведь могут услышать люди. Все всё слышат. Надо будет серьезно поговорить с ним». Анна Дмитриевна повернулась и чуть не подпрыгнула на месте. В двух шагах от нее стояла Мария Николаевна Симагина, надев лучшую улыбку из своего многочисленного арсенала.
– А я к вам за семенами, – преувеличенно бодро сказала она. – Помните, вы мне обещали?
Тарасова взяла себя в руки.
– Да-да, пойдемте, конечно, я помню, – любезно процедила она. А про себя со злостью подумала: «Наверняка всё слышала. И еще эта её отвратительная улыбка. Теперь разнесёт по всей деревне. И все он, не умеет держать себя в руках, тряпка». Вслух же любезно спросила: – Кажется, скоро придет автолавка?
Глава 5
Сборный пункт Полянска
Перед Марией Николаевной Симагиной стояла очень сложная дилемма: рассказать мужу о подслушанной ссоре сразу же или повременить. Оба варианта имели свои преимущества. В первом случае она возложит всю ответственность
