– до катастроф и несчастий – она была кокетливой, лёгкой, дед иногда называл её плутовкой. Тогда – ещё до катастроф и несчастий – она точно знала, когда нравилась мужчинам.
Она и сейчас знала, но ей же теперь нельзя.
Никак нельзя.
А тут – отпустило.
Таша взяла Степана за плечи – он был гораздо выше, – провела руками до шеи и наклонила к себе его голову.
Мимо ходили люди, но она не обращала внимания. Она наклонила к себе его голову, поцеловала в губы, успев заметить его несказанное изумление, и сказала в ухо:
– А если меня не возьмёт Наталья Павловна, я к тебе перееду. Ты меня возьмёшь?
И ещё раз поцеловала, совсем легонько.
Он сделал наступательное движение, попытался прижать её к себе, но она не далась, куда там!..
Моментально взлетела на ступеньки, ведущие на верхнюю палубу, и ветер опять взметнул её юбки.
Он остался внизу, задрав голову и глядя во все глаза.
– Или я могу ночевать на палубе, – сказала она сверху. – Как собака! Ну совершенно как собака!..
И пропала из глаз.
Степан Петрович выдохнул, только когда его толкнули раз, потом другой.
Он потрогал свою шею – там, где только что трогала она. Шея как шея.
…Что за чертовщина, мне не двадцать лет.
…Что за ерунда – ямочки на локтях, маки на платье.
…Что за напасть – кудри, щёки, весёлые глаза. Или печальные глаза!..
Я не хочу, я вырос из всего этого. Я не могу просто так влюбиться. Я разучился давно, не знаю, как это делается. Букет купить? В кино сводить? Что нужно делать-то?.. Я давно забыл, как бывает, когда влюбляешься.
Я забыл, насколько жизнь становится интересней. Жизнь была как жизнь – до теплохода, до неё, до того, как я сел на планшет этого Че Гевары Богдана. Дела какие-то были, заботы, предположения, в отпуск собирался потом поехать. Сейчас всё это кажется до того серым и унылым, вспомнить тошно.
Нужны только ямочки на щеках и на локтях, запах, вкус. Очень важные раздумья – зачем она меня поцеловала? Просто так или со смыслом? Страшно важно это понять. Гораздо важнее, чем всё остальное. Чем то, ради чего, собственно, он и поплыл на этом теплоходе.
Вот ещё очень важная мысль – что, если бы не поплыл?.. Ну, на другом бы поплыл, не на этом?.. И ничего сейчас не было бы. Был бы прежний Степан Петрович со своей жизненной скукой, рутиной и заботами.
Интересно только то, что связано с ней. Зачем поцеловала? Куда умчалась? Что она сейчас делает там, куда умчалась?.. Пойти за ней? Спросить, зачем поцеловала?..
Его ещё раз толкнули, под ноги подкатился жёлтый мячик, который бросил какой-то малыш. Степан Петрович кинул ему мячик и зашагал по делам.
Он, правда, долго не мог вспомнить, по каким именно делам шагает, и сообразил это, только сделав круг по палубе и обнаружив перед собой малыша с жёлтым мячиком.
– Игать! – велел ему малыш и кинул мяч. Степан поймал и тоже кинул.
И опять пошёл по делам.
Тут
