период, заложенный в контракте!
– Проблемы на работе? – спросил Генри.
Эмма засунула сотовый в задний карман:
– Ничего такого, что я не смогла бы разрулить.
– Этот бизнес принадлежит вам одной? – задал вопрос он.
– Ага, я открыла свое это дело, когда устала «работать на дядю», как говорится.
Он присвистнул:
– Вам удалось это провернуть в одиночку. Впечатляет.
– Спасибо, да, думаю, так и есть, – ответила она.
Он расцвел в улыбке:
– Это комплимент. Дадите мне свой номер? На выходных я поищу те альбомы с набросками, а когда разыщу их, отзвонюсь вам.
Он взял свой сотовый со столешницы и протянул ей. Эмма колебалась.
Она уже тысячу лет не давала свой номер телефона мужчинам, но они ведь не в баре сейчас сидели, ведь не чатились в приложении для знакомств – это касалось работы!
Она набрала свой номер в его телефон, и когда он забрал его, то сразу послал ей сообщение:
– Теперь вы всегда можете писать мне, если вам что-то понадобится, – сказал Генри.
– С фермы? – спросила она, и на ее обычно привычно сжатых губах появилась слабая улыбка.
– Тут не угадаешь, может, как-нибудь утром вы проснетесь и подумаете: о, как бы мне сгодился пресс-подборщик сена с фермы Генри.
– Буду иметь это в виду. Спасибо, – сказала она, дойдя уже до двери его офиса.
– Может, я как-нибудь случайно увижу вас в «Белом Льве». Новым соседям там принято подносить дармовой стаканчик.
– Вот как?
– Естественно.
Неожиданно она обнаружила, что раздумывает над его приглашением. Просто пропустить по стаканчику с приятным мужчиной, простым в общении – непривычная и привлекательная идея, которую она почти сразу же отогнала. Если завязать отношения с кем бы то ни было в Хайбери, то, когда ей неминуемо придется уезжать, будет только тяжелее.
– Может быть, когда-нибудль.
Выйдя на двор фермы под проливной дождь, Эмма подняла ворот, пытаясь поплотнее укутать шею. Но даже грязь, казалось, налипала ей на ботинки и шагать было труднее, чем когда-либо, ее не покидало странное ощущение, что на душе стало светлее.
Бэт
19 марта 1944 года
Моя дорогая Бэт,
когда я читаю твои письма, мне так хочется оказаться опять дома, на ферме. Рад, что тебе нравится твоя работа. Я ведь фермер до мозга костей, поэтому на сердце у меня становится теплее от мысли, что очень скоро ты совсем освоишься и будешь чувствовать себя в полях так же уверенно, как и остальные.
А мне вот-вот должны дать увольнительную на 48 часов, проведу ее я в компании Клифтона, Макинтайра и Бэйтса. Пока не знаю, когда мне дадут увольнительную достаточно длинную для того, чтобы успеть совершить путешествие обратно в Англию. Однако когда увольнительную мне все-таки дадут, мы с тобой сходим, куда только захочешь:
