омоносова)
кандидат исторических наук Н. С. Гусев (Институт славяноведения РАН)
@biblioclub: Издание зарегистрировано ИД «Директ-Медиа» в российских и международных сервисах книгоиздательской продукции: РИНЦ, DataCite (DOI), Книжной палате РФ
© О. И. Агансон, 2022
© Исторический факультет МГУ, 2022
© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2022
Благодарности
Это исследование неразрывно связано с моей работой и жизнью на кафедре новой и новейшей истории исторического факультета МГУ: сначала как студента и аспиранта, а затем сотрудника. Мне хотелось бы выразить самую глубокую благодарность коллегам по кафедре и ее заведующему, и.о. декана исторического факультета МГУ, академику РАО, профессору Льву Сергеевичу Белоусову за доброжелательную атмосферу, которая царит в коллективе и вдохновляет совершенствоваться в любимой профессии. Моя огромная признательность за поддержку профессору Александру Серафимовичу Маныкину, создавшему на истфаке целую научную школу по изучению истории международных отношений, к которой я имею радость принадлежать. Отдельные слова благодарности я хочу адресовать моему научному руководителю – доценту Екатерине Владимировне Романовой за ее внимание, ценные замечания и интересные идеи, которыми она щедро делится как со студентами, так и с коллегами. Я искренне благодарю доцента Александра Михайловича Фомина, который на протяжении долгого времени вдумчиво читал многие мои тексты и всегда высказывал полезные и дельные соображения, эта рукопись не стала исключением. Я выражаю признательность старшему научному сотруднику, ученому секретарю Института славяноведения РАН Никите Сергеевичу Гусеву, который любезно согласился выступить рецензентом этой книги и взял на себя труд ее внимательно прочитать и сделать ряд важных замечаний, которые я постаралась учесть на заключительном этапе работы над рукописью.
И last, but not least я от всей души благодарю моих родителей – Елену Валерьевну и Игоря Маратовича Агансон – за их терпение, неизменную поддержку и веру.
Введение
У входа в «лабиринт» (к постановке проблемы)
Череда памятных дат, пришедшихся на 2010-е годы: 100-летие Первой мировой войны (ее начало, ключевые кампании, окончание), Русская революция 1917 г., подписание Версальского мирного договора и т. д. – породила огромное количество новых исследований, актуализировавших события, ставшие прологом «некалендарного» XX века. К разряду «фаустовских» вопросов мировой историографии относится вопрос о происхождении Великой войны. Ибо невозможно выявить принципы, которые закладывались в основание новой системы международных отношений без понимания причин разрушения прежней. Любая новая система, как проницательно указывал советский историк Б.Ф. Поршнев, не может быть какой угодно, а может быть лишь такой, какую возможно построить из предыдущей посредством ее преобразования[1], а потому вопрос о соотношении элементов преемственности и изменчивости в чередовавшихся системных моделях являет собой фундаментальную проблему международных отношений[2].
Изучение истоков Первой мировой войны, казалось бы, дает нам ключ к постижению механизма возникновения глобальных конфликтов: нарастание нестабильности в условиях перегруппировки сил на международной арене, обусловленной ослаблением мощи одних великих держав и увеличением других; взаимодействие и взаимовлияние регионального и глобального уровней мировой политики; алгоритмы смены миропорядков; фактор общественного мнения в процессе принятия внешнеполитических решений и т. д. В этой череде серьезных теоретических вопросов выделяются два сюжета, между которыми, на первый взгляд, нет очевидной взаимосвязи. Первый – это форма глобального лидерства великой державы (в реалиях начала XX в. в роли таковой выступала Великобритания) и сложности его удержания в условиях трансформации многополярной модели международных отношений. Второй сюжет – накопление конфликтного потенциала в рамках регионального порядка вследствие заката многонациональных империй и постепенного возрастания удельного веса малых стран в международных отношениях, наглядной иллюстрацией чего являлись события на Балканах. Пересечение этих двух плоскостей, региональной и общесистемной, представляет собой интереснейшую тему для исследования.
К 1900 г. Британская империя являлась крупнейшей колониальной державой, владея 31 млн км2 суши, на которых проживала четверть населения планеты, причем 11 млн км2 этих территорий была присоединена в предшествующее тридцатилетие[3]. Созданная будто «по рассеянности»[4], как писал апологет британского империализма Дж. Сили, Британская империя являлась сложным, причудливым организмом, включавшим территории различного политико-административного и правого статуса, управление которыми
