не исключают того, что их почленно противопоставляют, допуская их несимметричные отношения как общее пространство их возможности»[85].
Несмотря на то что понятие событие играет роль в онтологии, сопоставимую с понятием вещи, тем не менее событие не всегда приводит к результатам онтологически определенным: бытие одерживает верх над небытием у Хайдеггера или бытие просвечивается через небытие у Бадью. Несмотря на то что (у Нанси) событие всегда неожиданно для наблюдателя, а иногда и катастрофично, человеку свойственно увлекаться, заражаться событиями, чтобы преодолеть состояние «глубинной скуки»[86].
X. Арендт указывает на возникающий разрыв между внезапностью события и антропогенностью, сделанностью специального события. «Вполне оправданное в области создания представление, согласно которому действительным станет лишь то, что я собираюсь сделать, постоянно опровергается ходом событий, возникающих из-за поступка и всего чаще включающих в себя неожиданное. Действовать в модусе изготовления, соответственно мыслить в форме вычисления последствий, значит исключать неожиданное и тем самым само по себе событие». В ее работах появляется понимание того, что «внезапность» Бадью и Нанси – обязательный атрибут события, он не может быть у организатора или «изготовителя» события, для организатора событийность специального события отсутствует.
Концепт «событие» в трудах отечественных ученых
В своем курсе «Введение в философию права» Бибихин постулирует особое «право зрителя», которое является одним из естественных прав человека и есть не что иное, как «право на событие». Здесь присутствует определенная ирония, которая заключается в определенном имморализме, которое возникает у автора в связи с человеческой увлеченностью событием, его онтологической сущностью. «То событие событий, что есть мир, что есть человек, случилось раньше, чем мы могли его наблюдать. Мы его видим произошедшим. И теперь уже не так важно, решим ли мы, например, что все это сотворил Бог, или что все возникло случайно, или что мы сами во сне все создали, – все это толкование по следам события, которое совершилось слишком рано, чтобы человек успел при нем присутствовать. […] Философия вспоминает о раннем событии. В этом смысле, а не в смысле повторов все философы говорят одно»[87]. Вторым аспектом в понимании события у Бабихина оказывается зрелище. Эта тема соответствует хайдеггеровской очевидности и обнаженности бытия, в борьбе обнаженности и очевидности. Бибихин, в отличие от Хайдеггера, не останавливается на частичной реабилитации видимости, а сосредотачивается на эстетической событийности. Одним из важных наблюдений Бибихина является раскрытие события как триггера поведенческих паттернов. «Мы заняты – эвфемистическое выражение. На самом деле нас никто не захватил и ничто не захватило, заняли мы на самом деле и продолжаем занимать самих себя. Совсем другое начинается, когда мы по-настоящему захвачены. Захватить может
Jacques Derrida, «Signature, evenement, contexte», in: Marges de la philosophic. Paris: Minuit, 1972.
Хайдеггер М. Время и бытие. Статьи и выступления. Пер. В.В. Бибихина. М.: Республика, 1993.
Бибихин В.В. Слово и событие. М., 2001. С. 19.
