какая сила во мне скрывается.
Я не раз перемещалась в прошлое, и не всегда в то время, в которое хотелось, но, слава богу, смогла приспособиться и научилась справляться с данной проблемой. Теперь я практически ежедневно совершала прогулки в том месте и времени, куда попала, когда прыгнула в первый раз.
Надо ли говорить, что с такой моей особенностью я не могла часто приезжать в город, да, если честно, и не хотела. Зачем?
Чтобы видеть вечно злорадствующую сестру? Занятую самою собой или младшим братом мать? Или отца, с которым я хоть и общалась больше других, но близки, как раньше, мы уже не были?
Единственным человеком, которого я обожала, был Николай – мой брат и наследник отца, гордость нашей семьи. Вот кого я любила всем сердцем и кто отвечал мне взаимностью! С ним я и проводила практически все время, когда навещала свою семью.
Часто гостить у родителей не получалось еще и потому, что хоть свои перемещения во времени мне и удавалось пока сдерживать или направлять, но они все учащались. Из-за этого вероятность потери контроля над даром увеличивалась, что очень тяготило меня.
Однако и рассказать о них, о своей тайне, во всеуслышание не могла. Меня и раньше не слушали, и теперь мало что изменилось. А денег на то, чтобы содержать себя и нянечку, пока нет. Вот через три дня получу должность, начну работать на корпорацию, вот тогда и посмотрим…
– Барышня, все готово, – вырвал меня из раздумий голос служанки.
Взглянув на себя в зеркало, я увидела высокую изящную брюнетку, локоны ниспадают на плечи, обрамляя тонкое лицо, а на нем ярко выделяются черные, будто пронизывающие насквозь глаза и губы кораллового цвета.
Фигура у меня мамина – красивая, с идеальными формами и округлостями. А вот лицо надежд не оправдало. Меня можно назвать симпатичной, но рядом с сестрой я не иду ни в какое сравнение.
И сейчас, в белом платье, которое мне, бесспорно, шло (мама постаралась), я смотрелась очень мило и беззащитно. Хотя кому это интересно?
– Ольга, мы опаздываем! – послышался голос матушки.
Вздохнув и еще раз взглянув на себя в зеркало, я отправилась вниз. А спустившись, не обнаружила Светланы.
Посмотрев вопросительно на мать, услышала:
– Мы со Светланой подъедем попозже.
Все понятно. Простым смертным не дано осквернять выход примадонны. Молча развернувшись, я взяла папу под руку и направилась прочь.
Уже когда мы ехали в карете, отец поинтересовался:
– Когда ты вступаешь в должность, Ольга?
– Через три дня, – ответила я, задумчиво смотря в окно.
Эта не та тема, которую хотелось бы обсуждать с родителем.
Некоторое время мы ехали молча, потом отец опять заговорил:
– Я помню, что три дня назад тебе исполнилось двадцать.
