g.jpeg"/>Богиня красоты и счастья!
Благословенная Творцом!
Ты мир спасаешь от ненастья!
Селена с ангельским лицом.
Ты вышла из морей глубоких,
Спустилась ты из небосвода.
Луны загадку прячешь в теле,
И звёзды в волосах
Танцуют хороводом.
Узнай Её в прошедшей мимо
Девчонке, в матери своей,
В сестре, в жене, в улыбке Милой —
Она одна ведь на Земле.
Богиня мудрости и жизни,
Тебя одну избрал Творец!
Он создал Женщину вначале,
Одев в терпения венец.
Порой печальна и грустна —
Ты только нежно приласкай,
И возрождается Богиня,
И распускается Весна!
Богиня
Рассказ написан в честь моей подруги Пии Сёренсен, которую вы можете увидеть на поздних картинах Сальвадора дали как Венеру
Пия родилась такой красивой, что уже с детства ей все твердили – ты будешь богиней! Её белоснежная кожа, всегда смеющиеся полненькие губы, маленький аккуратный носик, ямочки на кругленьких щёчках и вся её пропорционально-изящная фигурка вызывали у всех людей – знакомых и незнакомых, одну и ту же реакцию – они улыбались, глядя на улыбающуюся малютку с белыми локонами естественно вьющихся густых волос и круглыми глазами-незабудками, и, останавливаясь, восклицали с восхищением – маленькая богиня! И Пия привыкла с детства – к восхищению, обожанию, влюбленности в неё.
В школе ей было нелегко отбиваться от ухаживаний мальчишек, всегда старавшихся пройти и задеть её тело – как бы невзначай, но испытывающих внутреннее восхищение перед этой совершенной девичьей красотой, открытой для всех. Подруги ей тайно и открыто завидовали, так как рядом с ней все казались блёклыми и некрасивыми. А ей это восхищение кружило голову и даже мешало ей познанию мира, так как она не могла понять, интересна ли миру она как Пия или как маленькая богиня.
В 16 лет она участвовала по настоянию мамы в конкурсе красоты и выиграла его без всяких усилий – все члены жюри были под гипнозом её красоты и совершенства, хотя она не прилагала ни малейшего усилия быть красивой – не красилась, не тренировалась и не старалась модно одеваться, но любая одежда сидела на её совершенном теле безупречно и элегантно, а лицо светилось приветливостью и счастьем.
Ей исполнилось уже 17, и её фотографию напечатали многие женские журналы и газеты – как победительницу конкурса красоты, хотя во всей этой шумихе она не чувствовала ни малейшей своей заслуги – просто такой она родилась у мамы с папой. Её сестра хотя и была на неё похожа, но в ней не было того совершенства и отточенности форм, которая была у Пии. Ей досталось – по странной лотерее жизни – быть красивой, и она от этого не страдала. Единственный вопрос, который её занимал – кто же этот совершенный партнёр, божество, совершенство, который составит с ней, Пией, пару в жизни. Как его найти и где? Все молодые люди, которых она знала, боялись к ней подойти – так сильна была её красота, поэтому она была девственницей в своей не нарушаемой ничем и никем красоте. Подружки вокруг неё влюблялись, проводили эксперименты в постели с мальчиками, но Пия оставалась богиней и недотрогой.
После окончания школы она решила провести лето в Париже. Денег у неё хватило только на билет, но Пия верила в судьбу и была готова к приключениям. Она прилетела в Шарль-де-Голль аэропорт, и уже в самолёте вертлявый француз, сидевший рядом с ней, не мог устоять перед красотой Пии и попросил у неё адрес, на что она ответила, что не знает, где будет жить в Париже. Незнакомец-француз тут же предложил ей помощь, на что она вежливо отказалась. Она была уверена, что её ждёт судьба богини. Уверена уже с детства, и она не променяет эту судьбу ни на что!
Она села в такси у здания аэропорта, и водитель, засмотревшись на неё, наконец, спросил, куда везти, а Пия, подумав одну минуту, уверенно сказала:
– В самое знаменитое кафе Парижа!
– На Монмартр? – спросил неуверенно шофер.
– Конечно! – улыбнулась ему Пия так, что тот смутился.
Через полчаса машина остановилась на Монмартре, около знаменитого кафе, где собирались художники, поэты, танцовщики и другие представители неработающей, в обычном смысле, культурной элиты. Все эти знаменитости, живущие и творящие в Париже, собирались в этом небольшом кафе после обеда, ближе к вечеру, и сейчас, в середине дня, кафе было пустым.
Пия села за столик в центре зала. К ней подбежал официант, любуясь красотой этой не-француженки, и спросил, что ей принести.
– Кафе-о-ле – кофе
