содержание, она стала прикрытием своекорыстных устремлений определенного слоя людей, использовавших бюрократический аппарат государства в целях собственного обогащения. При этом способы «демократического» грабежа государственной собственности не имели значения: они могли быть «законными», а если надо, то и криминальными.
Ужасающими выглядят и последствия подобного рода «реформ». Десятки миллионов людей, насильственно вброшенные в рыночные отношения, без средств к существованию, без опыта, без поддержки государства, вынуждены были во имя выживания действовать на свой страх и риск. Сотни тысяч пошли в криминал, чтобы погибнуть в бесчисленных бандитских разборках и в столкновениях с милицией. В стране полупатриархальной морали за три-четыре года сформировался огромный рынок проституции. Казино, ночные клубы, «массажные» салоны росли, как грибы после дождя. Промышленное производство топталось на месте, более того, стагнировало. Рабочих и служащих увольняли. Квалифицированные кадры сотен НИИ очутились на улице. Миллионы людей превратились в «челноков», торгуя товарами из Турции, Польши, Китая. Бывшие «теневики», кооператоры, подпольные миллионеры с помощью подкупленных чиновников за бесценок приватизировали «бесхозное» государственное имущество: заводы, шахты, магазины и т.п. Жульническая ваучеризация (вклад государства в ограбление своих граждан), всевозможные финансовые пирамиды, создававшиеся при попустительстве власти с целью изъять у населения последние накопления, подставные фирмы, куда переводились полученные «грязные» деньги, разрушение социальной инфраструктуры, созданной при советской власти, духовный кризис и деморализация народа – вот что стояло у истоков современного российского капитализма. И если в развитом состоянии затушевываются черты генезиса, что происходит у нас на глазах с российским капитализмом, то многие «родимые пятна» его криминального происхождения еще долгое время будут напоминать о себе обществу.
«Демократизация» 90-х годов XX в. расколола российское общество на две неравные части. С одной стороны, это слой крупных собственников («олигархи»), часть чиновников, сконцентрировавших в своих руках огромные богатства и, главное, контроль над важнейшими сферами экономической и общественной жизни; с другой – основная масса населения с мизерными доходами, бесправная перед чиновничьим произволом. Сгладить эту поляризацию общества могли бы средние слои, но их формированию мешали и мешают до сих пор коррумпированное чиновничество и криминал – оборотная сторона политической монополии крупного капитала. Таким образом, политический и социальный прогресс, осуществляемый «сверху», административно, стал реальностью. Государственный аппарат стал сам себя реформировать, разумеется, по правилам чиновничьей логики и в противовес интересам общества. Новое государство, мыслившееся как подотчетное и подконтрольное гражданскому обществу, народу, стало самостоятельной,
