декольте ясен перец слов здоровых и выдержанных нет, как впрочем, и другого свойства, и она, принявшись хватать воздух своими толстенными губами, явно находящихся в своей симметрии с тем, что находится в её глубоком декольте, естественно, не надышится в сторону этого столь хамоватого, но при этом харизматичного человека, кем ей представился таким образом Сен-Бернар. Что в итоге и то только по причине того, что эта гражданка здесь была не одна, а собой составляла компанию одному важному лицу из министерства пропаганды и труда, заставляет её обратиться настырным взглядом за помощью к этому высокопоставленному лицу. Мол, чего ты, гад, за меня не впрягаешься, когда меня так имеют на твоих бесстыжих глазах.
А это высокопоставленное лицо из министерства и само не понимает, что тут происходит и ему совершенно невдомёк, как такое может быть. Вот оно это лицо и сидит, насупивши брови и пытается уразуметь, что всё это значит и как ему с этим всем быть. Что невероятно сложно сделать, когда ты находишься на столь высоком посту и не знаешь, чем значимо то или иное лицо, особенно то, кто не стелиться перед тобой, а чуть ли не задирает. – У него однозначно для этого есть все основания. Он сам не менее чем я высокопоставленное лицо. – Вот как на всё это дело смотрит это высокопоставленное лицо, и оттого оно придерживается нейтральной позиции до выяснения того, кто этот задиристый тип.
Ну а Сен-Бернар, а точнее Аидыч, ожидал не такой реакции на свою лёгкую задиристость в сторону этого глубокого декольте. Он как это сказать помягче, хотел взбодрить всю эту публику и дать повод проявить спутнику глубокого декольте свою отвагу и храбрость, так способствующие аппетиту.
А тут такая скушная реакция и Сен-Бернар в лице Аидыча начинает понимать другого Сен-Бернара, явно не спроста и не на ровном месте ставшим философом и кровавым гением прогресса.
– Человек измельчал в конец, в самую конечную субстанцию: начальный рефлекс и инстинкт. А всё по одной причине. Он посчитал, что он вершина пищевой цепочки, а если академическими терминами сказать, то эволюции. И на нём пришёл конец истории развития мира природы и для новых революций нет никаких предпосылок. Что и привело человека к самоедству и саморазрушению. И моей задачей, и целью является – разрушить эту самоубийственную установку человечества. И для этого нужен управляемый хаос, в который и нужно будет погрузить человечество. Которое, оказавшись на грани выживаемости, вновь мобилизует в себе утраченные было силы и обновившись в этой борьбе, станет только сильнее. – Сен-Бернар Аидыч в один взгляд на всю эту публику создал концептуальную модель своей философской платформы.
И по этой в первую очередь причине, Сен-Бернар Аидыч, заглядывая за горизонты этой предапокалиптической реальности, всадником которой он стать намерен, а так же глядя в сквозь пространство, измеряемое этой действительностью, останавливается у первого свободного стула, и не видя ничего перед собой такого, что бы ему помешало занять этот стул, – мадам
