В изобразительном искусстве человеческая фигура является лишь частью ансамбля картины – так и здесь артист действует наравне со своим окружением. Эту мысль режиссер наверняка подхватил в бытность свою театральным художником – и в ней опередил даже европейских коллег! Скажем, знаменитая «лестница Йесснера»[6] была частично реализована Бауэром еще в 1915 году: она символизировала социальное неравенство между влюбленными и прочерчивала трагический путь поднявшейся на второй этаж героини – спустится она только на носилках.
Возвращаясь к работе с актерами – сейчас описанный метод может показаться нелепым и устаревшим. Ну еще бы, для нас, воспитанных на звуковом кино, актер не во главе кадра – нелепость! Мы же не об артхаусе говорим. Зрители начала века тоже требовали артистов (а особенно артисток). Почему же фильмы Бауэра пользовались бешеным успехом? Да просто его техника работала. Режиссера не интересовали актерские потуги исполнителей, ему нужна была их энергетика – а ее можно было высвободить, только поместив человека в правильное окружение. И Евгений Францевич не просто показывал своих актеров в выгодном свете, он делал из них настоящих звезд экрана! Многие кумиры публики были обязаны своим успехом Бауэру – Вера Каралли, Иван Перестиани, Витольд Полонский… и Вера Холодная! Эта «королева экрана», даже похороны которой стали хитом российского проката, на самом деле является его детищем. Обладавшая огромной харизмой, эта совершенно бездарная актриса (цитируя другого знаменитого режиссера, основателя ВГИКа Владимира Гардина: «Холодная тогда умела лишь поворачивать свою красивую голову и вскидывать глаза налево и направо – вверх. Правда, выходило это у нее замечательно, но больше красавица Вера дать ничего не могла») так бы и осталась в пыли веков, если бы Бауэр не нашел чудесную формулу успеха. Каждый фильм с ней он делал точной копией предыдущего – менялись лишь декорации, костюмы и имена. Но с каким вкусом подобраны костюмы! Как тщательно продуманы декорации! Все, что оставалось делать актрисе, – смирно стоять и смотреть, куда скажут. «Публика ломала скамейки»!
Бауэр творил лишь четыре года – с 1913-го по 1917-й. За это время он снял более восьмидесяти художественных фильмов и основал целое направление в отечественном кинематографе – к сожалению, последователей у него так и не появилось. История того кино, что строили Гончаров, Чардынин, Старевич и сам Евгений Францевич, пресеклась с Великой Октябрьской революцией. Бауэр погиб за несколько месяцев до нее – нелепо, как в какой-нибудь мелодраме: сломал ногу, лег в больницу, там заболел пневмонией. 22 июня 1917 года его не стало. Может, и к счастью – большевикам такой режиссер был не нужен.
Говорить о бауэровском гении можно долго. Но лучшая похвала ему – работы других авторов. Разве история «Грез» не напомнила вам Хичкока? Тоска по возлюбленной, попытка создать ее точную копию, убийство в припадке безумия… Одержимость героя антониониевского «Фотоувеличения» очень напоминает
Леопольд Йесснер – знаменитый немецкий театральный и кинорежиссер. Его «лестница» – эффектный прием, делящий пространство сцены/кадра на несколько «платформ» и придающий особое метафорическое звучание эпизоду. Должным образом он реализовал свой замысел лишь в 1919 году в «Вильгельме Телле» Шиллера. Опыт Бауэра я, конечно, драматизирую: схожего эффекта он добился неосознанно и в будущем большого интереса к лестницам не проявлял.
