уже с этим не поделаешь.
Это все воспоминания. Рефлексия ненужная. А надо как-то так ответить этим из магазина, чтоб все-таки что-то достойное предложили. Мастер-класс регулярный, например. Надо подумать. Но тут мобильник Генделя, позапрошлогодний китайский смартфон, вдруг заиграл рифф Another One Bites the Dust, три ноты на струне ми, ля-соль-ми-ми-ми… тыды-дын-ды-дын… Гендель на рингтон ставил то эту мелодию, то Day Tripper битловский.
Номер незнакомый. А в голосе обертоны какие-то знакомые. И вот он говорит – на ты, как со старым другом, про какой-то там суперпроект, в котором бюджет немереный, и им аранжировки нужны до зарезу, потому что материал – отстой, нужен человек со вкусом, как ты, кто из этого всего что-то «боль-не-менее не позорное вытянет, ну, ты сможешь, старик, ты ж Гендель, у тебя ж список послужной, старый корабель, вся корма в ракушках…»
– Извини, – перебил Гендель. – Я этим больше не занимаюсь.
И отключился.
II. Шоу
Говорят, кошка умеет считать до пяти. Если она родила, допустим, шестерых котят и одного забрали – то она не заметит. А если еще одного – то уже волнуется кошка.
Джефъ смотрел на сцену. Пятеро музыкантов. За пультом еще звукач невидимый. Наш тоже, российский, десять лет с группой «Соната». У технической команды – crew, по-иностранному если – свой бригадир. Еще кто-то с нами приехал сюда, в Норвегию… а, точно – юный журналист, от нашего же сайта и фанзина. Завтра норвеги подгонят микроавтобус, «линкольн» или «мерс» представительского класса, то есть правильно рассчитал, уедем все.
Жидкие аплодисменты, крики «Вау!». «Соната» заиграла свой давний хит, «Железную деву». На магнитиздате ходила с 84-го года. Тогда еще никаких хит-парадов не было, но весь Союз эту песню знал. Знатоки западного хеви-метала, правда, говорили, что гитарный рифф содран у датской группы Pretty Maids, но кому какое дело: эта нынешняя норвежская публика одинаково не «секет» ни русскую «Сонату», ни датских Pretty Maids. Да и откуда знать-то, хеви давно не мейнстрим, это только «Соната» собирает стадионы в России. И ближнем зарубежье. В таких мелких клубах, как здесь, не играют. Но организаторы фестиваля «Рок Арктических Наций» предложили нормальные условия, обычный гонорар, а дата как раз попала на период затишья группы, так что Евгений Михайлович по прозвищу Джефъ сказал: о’кей.
В этой красной темноте Джефъ наконец поймал взгляд бармена, а сделать это было непросто, ибо плечистый этот парень все время крутился, вертелся, нырял под стойку, забирал грязные стаканы, хайболы и кружки, в полные хайболы закидывал кубики льда и, тряся белесой бородой, отвечал всем сразу на русском, английском и норвежском, а когда подставлял, наконец, кружку под краник и дергал за ручку, то – замирал прям, глядя вдаль своими светло-голубыми глазами. Дергал ручку вверх, когда снежная вершина пены на сантиметр поднималась над краем кружки, бахал кружку на деревянную стойку – струйка побежала по пупырчатому краю кружки – принимал очередной заказ
