к дисциплине.
Выпил горький растворимый кофе.
На улице снежное роскошество растаяло. Слякоть. «Лыжайка» превратилась в лужу, мелкий уличный водоем.
В четвертый раз за сутки прошли спецконтроль, долго стояли на старте.
– На взлетной полосе – лиса! – доложил командир.
«Должно быть, прибежала из того лесочка, что я видел ночью, – подумал Алексей Иванович и глянул в иллюминатор. Там холодным ультрамарином фосфоресцировало “Glazgow”. – Удачи тебе, “Глазков”».
Полет на соседний остров был коротким – всего полчаса и десять минут, чтобы на малых оборотах вырулить к аэровокзалу.
Зять был на работе. Его встретили жена, дочь и внучка. Девочка смеялась, веселые водопадики прихваченных волос выливались из плотных резиночек, вздрагивали, и становилось смешно и щекотно, как будто кто-то невидимый в шутку шевелил пшеничным колоском в носу.
– Деда, ты где так долго был?
– Летал в аэропорт своей мечты! Очень понравилось, только скучно без вас, без тебя, «киндер-сюрприз»!
– А откуда я взялась? – серьезно спросила внучка.
– Родилась!
– Как здорово, что я родилась!
В субботу после завтрака они всей семьей поехали в Хофт, небольшой городок на берегу залива. Гуляли по берегу, наблюдали отлив.
Рыбаки выгружали ящики со свежим уловом, ловушки для крабов.
Внучка взяла его за руку, повела в конец пирса. Подошли к самому краю, всматривались, отыскивая признаки жизни в коричневой жиже ила. Громко кричали чайки. Пахло йодом и снулой рыбой. Ничего интересного. Он отпустил руку внучки.
Он упал на спину примерно с высоты двух метров. Мягкая подстилка оказалась, кстати, и хорошо, что был отлив, иначе бы он искупался в ледяной воде: нет худа без добра, как говорится.
Дочь, зять и жена кинулись к краю пирса, протягивали руки, чтобы помочь ему взобраться, но он, увязая, побрел к берегу. С куртки стекала грязь, руки были запачканы.
Они сопровождали его, шли по пирсу. Внучка заплакала.
– Ты живой? – спросила она.
– Жив.
– Дедуля, я тебя люблю!
– И я тебя люблю, – сказал он и тоже хотел заплакать, но сдержался.
– Надо скорее тебе искупаться и постирать вещи.
– Ты в порядке? – спросила жена.
– Ничего особенного, просто упал. Кто-то коварно стукнул меня по затылку и сразу же сделал подсечку. Ноги из-под меня выдернул, да это и несложно было сделать, потому что с рыбы натекла на бетон слизь.
На берегу разглядели его со всех сторон и поехали домой.
Сильнее всех расстроилась внучка, и пока шли к машине, он рассказывал ей, стараясь успокоить.
– Знаешь, у меня ведь есть три прыжка с парашютом, но прежде чем нас допустили к прыжкам, долго учили правильно падать, поэтому
