конечно, а кино и телевидения. Вы, кажется, Маруня? Вам мой напарник просил передать. Перед тем как уехал.
В записке значилось всего три слова. Я тебе позвоню.
Где-то рядом звякнула монетка.
Маруня отвернулась к замерзшей Фонтанке и будто сама начала покрываться коркой толстого петербургского льда. На ее лице не было ни досады, ни тоски, ни других малейших оттенков чувств. Мертвое море. Тетя, у вас пяти рублей не будет?
Мертвое море.
А, тетя? Ну, может, хотя бы десять.
Мальчик, чего тебе?
Мне сказали, что пятирублевки лучше всего идут. Я так хочу собаку, а пяти рублей на собаку вам не должно быть жалко. Не бедный я, у меня все на карточке.
Безымянный первоклассник бросил монетку, потом еще одну. Все мимо. Ну и ладно, я все равно их упрошу. Спасибо, тетя. Красивые у вас птицы. Где-то я одну такую уже видел.
Когда все ушли, Маруня вытащила еще одну пятирублевку из кармана и долго-долго прицеливалась. Монетка столкнулась с клювом, попрыгала в воздухе и осталась лежать возле левого крыла.
Чижик-Пыжик, где ты был?
Свадебный кортеж, ненадолго остановившийся у памятника, уже собирался продолжать праздновать в ином, более теплом месте, как вдруг Маруня обняла своим телом всю богато одетую компанию. Простите, а вы не подбросите до второй городской? Мне друга проведать.
Маруня быстро погрузила всех металлических птичек в баул и закинула его в багажник. Лимузин со скоростью реанимационного автомобиля и чем-то чирикающим внутри помчался по набережной Фонтанки.
Кьянти и корги
С наступлением зимы у Лоры возникало непреодолимое желание стать зайцем: преобразиться во все белое, навострить уши, прыгнуть с разбегу в нору, да и быть таковой. А все из-за Клима Геннадьевича, который как раз каждый декабрь успешно мутировал – из передового начальника в редкостную сволочь.
Но у Лоры не было даже своей норы. Каждое утро она поднималась на последний, тринадцатый этаж стеклянного муравейника и оказывалась в самом центре опенспейса. Лора как будто работала швейцаром на полставки, ведь каждый гость на этаже первым делом проходил мимо ее стола. Благо не нужно было снимать с гостя пальто, отдающее прокуренным воздухом, или одаривать чередой вопросов-условностей о погоде или состоянии дел.
Тот самый тринадцатый этаж будто оказался потолком жизни Лоры. Она вполне удачно спродюсировала свою биографию до прихода сюда, в рекламное агентство. Правда, где-то там, за медалями, дипломами и восторженными отзывами с практики, осталась маленькая девочка, которая только готовилась сделать свой, не логичный, а свой шаг. Времени на перемотку назад не было – стратегия работала. Лора вполне успешно возглавляла отдел стратегического планирования, состоящий из нее одной. Сама себе начальник, сама себе раб.
Она никогда не брала с собой американскую улыбку. Радость
