на меня. Я хотела что-то сказать, как-то оправдаться, но все слова вдруг куда-то пропали. Такое невыразимое презрение, смешанное с жалостью сквозило во взглядах друзей, что я, не выдержав, рухнула на колени. И через мгновение провалилась в небытиё…
Очнувшись (не представляю, сколько прошло времени), я уже знала, что мне нужно делать. Я знала, как открыть Дверь. Я многое теперь знала. Я научилась свободно пересекать Предел, научилась переводить людей туда и обратно… Короче, я стала некромантшей…
– А что стало с тем некромантом? Ну, с твоим хозяином?
– Я помогла ему отправиться в путешествие. Далёкое путешествие, – зловеще усмехнулась Персефона и добавила. – В нашей профессии не бывает дублёров.
– Постой, получается, что ты нашла Ключ?
– Я скажу, что я нашла, – некромантша наклонилась ко мне и прошептала… Всего одно лишь слово…
Я был потрясён ответом, а Персефона продолжила:
– Нашла я, найдёшь и ты. Когда-нибудь. Но найдя одно, обязательно потеряешь другое. Ты знаешь, недавно я поняла, что мне стало неинтересно жить, я устала. И скоро уйду. Дорога давно манит меня, дорога в другую жизнь.
– Что такое «другая жизнь»? Реинкарнация?
– Нет. Что интересного в том, чтобы взглянуть на этот мир глазами своего нового воплощения: человека или коровы? Я говорю о совершенно иных формах существования, о которых мы и помыслить здесь не можем. Смех ребёнка, улыбка девушки, пламя костра или лучик солнца – напряги фантазию. Каждый из нас сам выбирает свою дорогу…
– Скажи, а та женщина… Ты её видела потом?
– Энже? «Голубая жемчужина Луменорда», как её называют. Да, она одна из нас – при случае я познакомлю тебя с ней.
Случай не замедлил представиться, и мир для меня перевернулся! Энже обладала удивительной красоты слегка раскосыми голубыми глазами и гривой роскошных светлых волос. А также статной фигурой и упругими движениями, наполненными плавной грацией тигрицы. Что опытному взгляду подсказывало в ней рукопашного бойца чудовищной мощи. Однако близкий бой мало привлекал эту женщину. Ей больше нравилось сражаться на дальних дистанциях. Нас с Дессой, как истинных почитателей оружия, поражала её меткость. Меткость, неподдающаяся пониманию! Поздним вечером, когда солнце почти село за горизонт, в ветреную погоду, Энже была способна одновременно всадить две стрелы в оба глаза парящего над Луменордом стервятника. Тогда, помню, Десса долго ещё ходил вокруг мёртвой птицы, нервно жевал соломинку и думал о чём-то своём. О чём – я не решился у него спросить.
Всё больше времени я проводил со своей новой знакомой, пусть даже она и относилась ко мне, как к младшему брату. Мне было всё равно, лишь бы быть рядом с ней. И я чувствовал тогда, что тону в океане нежности и безмятежности, исходящей от моей боевой подруги. Хотя Энже это и не очень нравилось, но иногда мы устраивали дружеские поединки без оружия. Она часто любила повторять, что «воину не
