в ванную комнату в своем номере – то с изумлением узрел развороченный белоснежный бок ванны, заклеенный кое-как бесформенным куском белого же линолеума. Было похоже на то, что по ванне когда-то в упор выстрелили из дробовика, после чего попытались ее как-то залатать. Не исключено, впрочем, что так оно и было.
– Хрена се! – удивился Саша. Но потом махнул рукой – и включил воду. Та потекла на пол ванной через плохо проклеенные стыки. Вздохнув, Саша с наслаждением помылся и растерся белоснежным мохнатым полотенцем, после чего переоделся в чистую одежду и обзвонил коллег:
– Готовы? Спускайтесь на ресепшен через десять минут, пойдем ужинать.
Пока экипаж собирался, он уже успел разменять немного долларов на местную валюту – разноцветные бумажки с каллиграфической вязью и изображением различных мечетей. Оглядев холл, Саша привычным движением спрятал деньги в карманах джинсов так, что никто из оказавшихся поблизости не увидел, сколько именно он наменял. Это уже было на уровне рефлексов – никто никогда не должен был знать, сколько у него сейчас наличности, особенно в бедных странах. Нельзя было отсвечивать. Вообще.
– А где все? – пробасил появившийся из лифта Эдик.
– Фиг знает, – пожал плечами оператор.
Звонок возвестил о прибытии второго лифта, из которого тотчас вышли пилоты – оба в шортах и футболках, ни дать, ни взять, туристы.
– Все, банда в сборе, пойдем ужинать! – воскликнул Миша.
Как обычно, пошатавшись по городу, выбрали ресторан, где еда была сделана из более-менее понятных ингредиентов.
– Заказываем все меню, каждому по два раза? – предложил Эдик, когда все расселись за столом.
– Посмотрим, посмотрим… – пробурчал Батя.
Саша отдал предпочтение жареному цыпленку с рисом, Эдик и Миша взяли говядину с картофелем, а Львович остановил выбор на морских гадах. Блюда готовили долго, поэтому время коротали за разговорами о жизни.
Пиво, как обычно, включили в отдельный чек и раскидали его стоимость на всех – вышли какие-то смешные два доллара на брата. А чек за общий ужин Саша бережно убрал в карман – его надо было по возвращении в Москву сдать в бухгалтерию.
– Все, хлопцы, я поехал спать. Долго не гуляйте, местных не обижайте! – сказал Батя, когда они вышли на улицу, и влажная духота обволокла их с головы до ног. – Кто со мной?
– Не, мы еще погуляем.
– Ну, бывайте. Эй, браза! Такси!
Львович на рычащем желтом стареньком «Форде» растворился в сумерках.
– Куда пойдем? – спросил Миша.
– Как обычно. Куда глаза глядят. Там разберемся.
На холме, господствовавшем над районом, возвышалась старинная крепость, подсвеченная огнями.
– Погнали, посмотрим, что это за крепость?
– Любишь ты, Эдик, по музеям шастать, – поддел соратника Миша.
– Не, ну, надо ж к культуре приобщаться.
– Это форт Лалбах35, полагаю, – солидно
