прочла…Поднимусь я на холм над Волгой-рекой
Поднимусь я на холм над Волгой-рекой.
С такой высоты напоюсь красотой.
Всё раздолье окину взглядом своим,
Любуясь привольем и домом родным.
Великие земли, вся память веков,
Я петь о тебе бесконечно готов.
Твою красоту никому не объять,
Нам её не забыть, о ней не смолчать.
Серебреной краской объятый затон,
Ивовой раскраской он весь опалён.
И чайки смеются, летя над водой,
И плещутся волны о берег святой.
Стою и вдыхаю ветров аромат,
Берёзовый шелест у нас нарасхват.
Кудрявые ветки, белёсы стволы,
Они с высоты издали всем видны.
Поднимусь я на холм над Волгой-рекой.
С такой высоты напоюсь красотой.
Всё раздолье окину взглядом своим,
Любуясь привольем и домом родным.
Отшумели травы голосистым звоном
Отшумели травы голосистым звоном,
Отцвели последние цветы.
Приуныло поле посеревшим тоном,
И притихли в ветвях соловьи.
Опустели гнёзда перелётных пташек,
Покраснели гроздья у рябин.
Повстречала школа снова первоклашек,
Загордился милый Сентябрин.
Прикорнули тихо милые старушки,
За окошком сидя у окна.
Где-то еле слышно гремит погремушкой,
Приближаясь скромная гроза.
Приумолкли кошки, и собак не видно.
Видимо, залезли под крыльцо.
Закрутился дымкой из трубы солидно
Дух из печки прямо мне в лицо.
Переулок сельский опустел и скромен,
На калитках серебрят замки.
Улетели «птахи» – это не феномен.
Запестрят вновь по весне платки…
Понесутся «птахи» по своим проулкам,
Вечерами сядут у плетня.
А пока лишь ветер сельским закоулком
Будоражит, тормошит меня…
И тихонько шепчет мне на ушко ветер
О былой и радостной поре.
По селу беспечно проносились дети,
И «кипело счастье» на дворе…
Забытые дома как старенькие люди
Забытые дома
как старенькие люди,
Стоят напоминают
нам наших матерей…
Которые сидят
и думают о чуде,
Что дом их будет полон
вновь маленьких детей.
Забытые дома
стареют и дряхлеют,
И валятся сараи,
и доски – с потолка.
А мы идём и в сердце
их искренне жалеем
Как своего родного
больного старика.
Только песнь соловьиная нежится
Ручеёк вдоль овражка заброшенный,
И мосток развалился и сгнил.
И пиджак, мне на плечи наброшенный,
Ты годами в комоде хранил…
Заросли все дорожки и тропочки,
Отцвели
