Мачутадзе со своим чеченским другом въехали через распахнутые ворота усадьбы во двор, где их встретили работники князя.
– Кута, тут проживают люди рода Мачутадзе, ты можешь быть спокоен, для тебя нет никакой опасности, – улыбаясь, князь здоровался с окружившими их людьми, подталкивая абрека в сторону дома. Грузинам немного странно было видеть известного абрека безоружным, о котором многие из них были наслышаны как о герое и народном мстителе.
– Дорогие мои! – поднял руку князь, требуя тишины. – Наш гость никуда не уезжает, мы с дальней дороги и очень устали. Дадим ему искупаться, отдохнуть, а потом мы долго и много будем с ним общаться. – устало улыбался он своим сородичам. До мозга костей интеллигентный и сдержанный Александр уговорами отбил у родственников и увел своего гостя в дом.
Было уже темно, когда хорошо отдохнувшего чеченца князь ввел в большой, ярко освещенный лампами зал. Здесь за большим длинным столом на тяжелых, обитых красным бархатом дубовые стульях сидело несколько человек, среди которых на почетном месте восседал горец преклонных лет, в белой черкеске, на груди которого красовалось несколько георгиевских крестов. Когда друзья вошли, сидящие за столом горцы встали, а старец оставался неподвижным и пристально разглядывал абрека. Высокий чеченец был в черной черкеске, которая обтягивала его широкие плечи, без пояса и кинжала и в черных кожаных сапогах. Он выглядел как посол из сопредельной страны. Александр подвел Куту к старцу, и тот встал с кресла, поправляя на себе черкеску и кинжал с рукоятью из белой слоновой кости.
– Это мой дядя Николай, глава рода Мачутадзе! – представил его Александр.
Князь Александр Мачутадзе
– А это, – указал он на Куту, – чеченский абрек, мой друг Кута, – посмотрел князь на рядом стоящего чеченца.
– Кута из Довта-Мартана! – подал чеченец руку старому грузинскому князю.
Не отпуская руку Куты, старейшина рода Мачутадзе разглядывал его:
– Я рад тебя видеть, – мягким голосом с заметным грузинским акцентом произнес он, – тут много говорят о тебе хорошего, и многие хотят тебя увидеть. – не отпуская руку чеченца, усадил он его в тут же рядом стоящее кресло и только после этого уселся в свое.
– Увидев тебя без кинжала, грузины подумали, что ты священник, – улыбнулся он. Затем подал знак одному из рядом стоящих горцев. Тот быстро подошел к главе рода и подал ему что-то, завернутое в красный бархат.
– Кута, мы будем принимать гостей в честь тебя, и когда грузины увидят чеченца без оружия, им тяжело будет поверить, что перед ними абрек, – улыбаясь, он развернул бархатную ткань, в которой лежали пояс, отделанный серебром, кинжал тонкой работы грузинских мастеров и русский офицерский наган в кобуре.
– Это мой подарок тебе! Я знаю о твоем подарке
