сжала его своими крутыми бёдрами, и зашептала в ухо, обдавая горячим дыханием:
–Ну Ванечка, побалуй своего петушка ещё раз.
У костра уже стихло всё. Спать улеглись. Бобёр выставил пост, да сам прилёг. На отдых много времени не было ,надо было поспешать – везти языка к воеводе.
Иван и Аксинья лежали у дерева молча. Слышно было как плескает река волнами о берег от легкого ветра, да на другом берегу прокричала ночная птица.
–Отпустишь меня? -рука её легла на иванову щёку. да так и осталась на ней едва-едва поглаживая
–Не отпущу. Нечего было с лихими людьми бродить, теперь посидишь в остроге -нарочито грубо пробормотал Иван, думая. что вот так бы и лежал весь век свой.
–Мне острога то не видать. По указу царскому мне в яме быть закопанной по шею. Первая же собака бродячая уши да нос откусит, да и загрызёт.
–Это что же за грех на тебе? -удивился Иван.
–Мужа убила. -просто и спокойно ответила Аксинья.
Иван как-то весь собрался
–Испугался? Я не нарочно ,но поди же докажи.
–Чем же он тебе не угодил?
–Я ему не угодила. Батюшка как стало мне семнадцать, так и настоял, чтобы я за соседа пошла замуж. Он вдовый был, да и старый уже совсем. Но богатый. Три года прожили кое как, он совсем одряхлел, ничего не мог уже. А я как наливное яблочно стала. Так он всё плоть мою усмирял, бесов из меня гнал, то прижжёт чем, то иголкой колет, а то просто палкой побьёт. А тут придумал ухват в печи накалить, да мне на лицо наложить ,ну я его и толкнула. Он виском о край печи…
–И что?
–Набежала дворня, меня в острог…
–И?
–Я в остроге стражника сговорила, он меня и отпустил.
–Как меня?
Повисла тишина, словно перед грозой.
–Как тебя.
Иван стиснул зубы:
–Сейчас косу то на руку намотаю. к реке отволоку да и утоплю!
–Топи коли хочешь. Я с тех пор , как из острога утекла, так и брожу по миру с такими как эти…почитай уж десятый год.
–Поди с атаманом их блудила?!-перебил Иван
Аксинья повернулась к нему и замкнула уста своими губами. Против воли Иван обнял её.
–Не ревнуй…со всеми блудила. Они дозволения не спрашивали. -баба помолчала, словно взвешивала на весах судьбы, сказать ещё что-то или ж смолчать, остеречься -И не ради того, чтобы ты меня отпустил я это сделала! Просто показался ты мне…хорошенький такой. А то вот.
Откуда то из под одежды достала баба что-то, и что то вдруг сверкнула синим огнём при лунном свете. Был это тот бухарский стилет, что выбил из рук бродника Кукиш. Иван и не шевельнулся даже, чувствовал, что ему она вреда не нанесёт.
А далее сказал Иван такое. что и говорить то не хотел, но слова словно сами лились из уст.
–Коня вашего возьми, он без седла правда…
Баба замерла вся.
–Я сноровистая. А что твои скажут?
–Отговорюсь как-нибудь.
