над вами, слегка.
Мы выпили за это и за здравие друг друга, прикончив третью бутылку.
Остаток вечера я помню смутно. После речей гости покинули столы; кто-то отправился по домам, но бо́льшая часть задержалась и расселась во внешней комнате, заказав еще напитки. Откуда-то появились столики. Те, кому места не хватило, бродили по залу в ожидании, вдруг где-то да освободится. Огни слепили мне глаза, а громкий шум беседы как бы сам собой приглушился до басовитого, сонного гудения. Я устроился за столиком в алькове. Акула-Попка по-прежнему за мной присматривал, только теперь к нему присоединились друзья. И, по-моему, не все они были родом из Венгрии. Один так вообще откровенно походил на француза, другой был швед шведом, – однако компания сложилась крепкая. Казалось, они принадлежат к некоему тайному обществу и разговаривают зашифрованными фразами, с улыбками обмениваясь паролями и отзывами. Интуиция подсказывала, что все они противники переизбрания мистера Ланкастера. Большой силы за ними не чувствовалось; еще бы мистер Ланкастер их не победил! Впрочем, опасность эти люди представляли, и решимости им было не занимать. Такие враги улыбаются тебе, потом бьют в спину, кусают за пятки, быстро отступают и обязательно возвращаются.
Мошаду давно ушел, а я нет-нет да поглядывал на мистера Ланкастера. Ого, да он тоже нализался. Я-то ожидал, что он и капли в рот не возьмет – из убеждений или осторожности, – ну, или хотя бы что его голова окажется крепче моей. Мы к тому времени перешли на бренди, и я чуть не лежал на столе.
– В сон клонит? – спросил Акула-Попка. – Ну так я вас взбодрю, ага!
Он подозвал официанта и в деталях, на немецком, заказал что-то, все время перемигиваясь с дружками. Они посмеялись. Я тоже. Честное слово, мне было плевать, что они со мной сделают.
Наконец официант принес мне напиток. Понюхав содержимое бокала, я спросил:
– Что это?
– Так, небольшая доза особого лекарства.
Акула-Попка и его приятели-заговорщики придвинулись ко мне вплотную, образуя круг, внутри которого мной овладела какая-то гипнотическая сила. Компания наблюдала за каждым моим движением так пристально, что мне стало приятно и лестно. Оказаться в фокусе чьего-то сосредоточенного внимания – это что-то новенькое. Я снова принюхался к напитку: какой-то коктейль; я сумел выделить только мускусный душок с нотками гвоздики.
В этот момент я инстинктивно обернулся и увидел мистера Ланкастера. Глазомер принялся со мной шутить: мистер Ланкастер стоял как будто в двадцати пяти ярдах от меня и ростом был под двенадцать футов. Хотя на самом деле наверняка находился прямо у меня за спиной.
– Не пей этого дерьма, Кристофер, – строго произнес он. – Это заговор. (А может, он сказал «… наговор»?)
В наступившей тишине я, должно быть, улыбался как идиот, а Акула-Попка с ухмылкой произнес:
– Слушайте герра Ланкастера. Вам этого пить нельзя.
– Конечно, нет, – ответил я. – Как я могу ослушаться дражайшего
