кролики.
– Матвей, мы должны знать, что умеют эти собаки, – попытался объяснить ему генерал.
Но Матвей упрямо покачал головой.
– Всё, что они умеют, мы можем выяснить в поиске, а не сидя здесь, прячась за спинами других солдат.
– Эта собака принадлежит не вам. Она – часть эксперимента, – как всегда, вовремя влез в разговор один из головастиков.
Круто развернувшись, Матвей решительно подошёл к говорившему и, недолго думая, со всего размаху врезал ему кулаком по челюсти, одним ударом отправив в нокаут.
– Это моя собака, – зарычал он, стоя над поверженным учёным. – Моя, и никто не заберёт её у меня.
– Господа, вам всем лучше дружно заткнуться и исчезнуть отсюда, пока я сам за оружие не взялся, – громко сказал генерал, жестом приказывая капитану Мише забрать Матвея.
Подскочившие к проводнику спецназовцы аккуратно зажали его с двух сторон и, крепко взяв за локти, повели к машине. Внимательно следивший за каждым их движением Рой поспешил следом. Едва они оказались в машине, как пёс, подойдя вплотную к проводнику, принялся старательно вылизывать ему лоб и виски. Настороженно глазевшие на них спецназовцы удивлённо переглянулись, и один из бойцов осторожно спросил:
– Чего это он делает?
– Пытается меня успокоить, – грустно улыбнулся Матвей.
– Слушай, а чего вы вообще завелись? Ну, поймали бы эту тварь ещё раз, и что? Жалко, что ли? Пусть подавятся, – обезоруживающе усмехнувшись, спросил боец.
– Ему надоело бессмысленное повторение. Понимаешь, он отлично знает, что сбежать отсюда ксенос не может, а ловить его просто так он не хочет. Понимаешь, Рой – необычная собака. Он отлично знает, чем отличается бой от тренировки, а тренировка от дурацких повторений. Но всё бы ничего, если бы этот придурок не вздумал хватать Роя и пытаться заставить его работать. Этот пёс не та собака, с которой можно так обращаться. А самое главное, он не должен был доставать оружие. Это мой пёс, и его никто не может убить, по крайней мере, пока я жив, – тихо закончил Матвей, прижимая голову собаки к груди.
– Да уж, побуянили вы, – вздохнул боец. – Чего теперь будет-то?
– А какая разница? – равнодушно пожал плечами Матвей. – У меня, кроме этого пса, ни одной живой души рядом не осталось. Так что лет через девять – двенадцать и моя очередь придёт.
– В каком смысле? – не понял боец.
– В прямом. Собаки мало живут. Так что… – Он снова пожал плечами.
Оторопело посмотрев на него, боец удивлённо кивнул, сообразив, о чём он говорит, и, помолчав, тихо ответил:
– Дело, конечно, хозяйское, но зачем так торопиться? Да и война эта ещё неизвестно когда закончится. Такие бойцы, как ты, на вес золота. Мы с вами всего пяток раз в поиске были, но всегда с добычей возвращались, а главное – все.
– Это не я. Это всё он, – грустно улыбнулся Матвей.
– Да какая разница, кто именно? Ты, он… Вы оба
