еврейские имена были взяты наугад из архивов минского НКВД, доставшихся немцам. Количество обнаруженных в Катыни поляков определялось пропагандой в 12 тыс. Выведена была эта цифра умозрительно: из общего количества попавших в советский плен офицеров вычли количество живых (в армии Андерса), а остальных сочли лежащими в Катыни.
Москва отреагировала 16 апреля, обвинив Германию в «гнусных клеветнических измышлениях» и заявив, что убийство совершили сами немцы. При этом признавалось, что убитые находились в советском плену:
«…Немецко-фашистские сообщения по этому поводу не оставляют никакого сомнения в трагической судьбе бывших польских военнопленных, находившихся в 1941 году в районах западнее Смоленска на строительных работах и попавших вместе со многими советскими людьми, жителями Смоленской области, в руки немецко-фашистских палачей летом 1941 года после отхода советских войск из района Смоленска» (из оперативной сводки Совинформбюро за 16 апреля 1943 г.).
В тот же день, немецкий Красный Крест официально обратился в Международный Красный Крест (МКК) с предложением принять участие в расследовании преступления в Катыни. Практически одновременно, 17 апреля 1943, польское правительство в изгнании, со своей стороны, обратилось в МКК с просьбой расследовать гибель офицеров в Катыни; одновременно оно поручило своему послу в Москве обратиться за разъяснениями к Советскому правительству. МКК (в соответствии с уставом) ответил, что он пошлет комиссию на территорию СССР только в том случае, если соответствующую просьбу выскажет правительство СССР. Но Москва категорически отказалась участвовать в расследовании «в условиях фашистского террора на оккупированной немцами территории». После этого 24 апреля Геббельс заявил, что «участие Советов может быть допущено только в роли обвиняемого».
25 апреля СССР разорвал отношения с польским правительством, обвинив его в участии в пропагандистской кампании гитлеровцев.
Расследование произошедшего в Катыни
13 апреля 1943 г. Вторник. Отдохнувшие после кровопролитной Сталинградской битвы советские войска отправляются к линии фронта.
Командующий 62‑й армией генерал В. И. Чуйков вспоминал:
«Около месяца мы стояли в селах, расположенных вдоль Ахтубы. За это время дивизии 62‑й армии основательно отдохнули, пополнили свои ряды, получили новое оружие и готовились к погрузке в эшелоны, чтобы следовать на запад – догонять далеко ушедший фронт.
Василий Иванович Чуйков
Кузьма Акимович Гуров
Незадолго до отправки на фронт мы проводили к новому месту службы члена Военного совета Кузьму Акимовича Гурова. Дивизионный комиссар, а затем генерал-лейтенант Гуров был для всех нас прежде всего боевым другом. Все время, пока шли бои, он был на правом берегу и делил с нами горечь неудач и радость успехов. И вот
