заныло в ноге, но он заставил себя двигаться как можно быстрее.
Журналист нырнул за кусты, и в спешке стал пробираться к ближайшей, в начинающемся лесном массиве, сосне. Обогнув её, он тут же припал к земле, так, чтобы его не было видно. Он стал ждать. Было уже все равно, на постоянное ощущение наблюдения за ним. Лучше, когда просто смотрят, а не гоняться. Если в машинах был враг, ещё вооруженный, то у Журналиста будет мало шансов на спасение. Бежать он не сможет, прятаться долго тоже. Оставалось надеяться только на судьбу.
Гул машин нарастал. Свет от фар становился все ярче. Журналист увидел первый грузовик. Сзади идущая машина подсветила его боковой борт. Никаких надписей и логотипов Журналист не увидел. «Неужели я просто перетрусил и упустил свой шанс на спасение?» – пронеслось у него в голове. Лёжа на холодном мху, он продолжал наблюдать за проезжающей автоколонной. Он насчитал шесть грузовиков. Все без опознавательных знаков. Никаких ассоциаций по содержимому фургонов не было.
«Дурак», – подумал Журналист. – «Нужно было остаться на дороге и остановить их. Меня бы подобрали и увезли в безопасное место. Но что если колонна движется в Коньково? Будь это обычные дальнобойщики, а никакая не подмога тем бойцам в комбинезонах, то они точно едут навстречу опасности. А если и бойцы, то им все равно могла понадобиться помощь, рассказать что их ждёт». От этих мыслей Журналисту стало стыдно. Грустно и стыдно. Давно он не чувствовал себя таким беспомощным. Даже при освобождении себя от той твари, в кафе, он обладал большей решительностью, чем сейчас.
Лёжа на земле, ему становилось холодно. Осенняя погода заставила кожу покрыться мурашками. Журналист встал, отряхнулся и побрел обратно к дороге, снова решать, куда идти. Чувства постоянного наблюдения он на себе больше не ощущал. Запах озона тоже пропал. Журналист начинал неосознанно видеть в этом какую-то взаимосвязь, но не мог логически объяснить самому себе её появление. «Может быть, её и не было», – подумал он. – «Может быть, это все от страха. Ещё утомления, боли. И голода». Журналист понял, что не ел с утра, пока был без сознания.
Он вышел на дорогу. Подсвечивая фонариком в обе стороны трассы, он прикидывал, как ему поступить.
Внезапно, телефон завибировал. Журналист опять дернулся от неожиданности, и потянулся за ним. Разблокировав треснутый экран, он увидел уровень заряда в сорок два процента, и одно входящие сообщение. Открыв его, Журналист увидел текст.
«Быстрее, они уже здесь», – было в нем.
Кто они? Водители, бойцы, эти твари? Опять поток вопросов забил голову Журналиста. Если он сейчас уйдёт отсюда пешком во тьму, то нет гарантий, что ему хватит сил добраться до ближайшего населенного пункта. И не факт, что его паранойя – плод воображения. В то время, как в Коньково, он, рискуя своим здоровьем, а может и жизнью, будет иметь шанс на выживание. Возможно, он дозвониться до кого-то, найдёт способ защититься, добудет еду. И людей, с которыми можно объединить усилия, в ожидании
