словно ждал, когда я уйду из кухни. Но мысль о бутылке «Муската» сверлила мне мозг, не выпуская в комнату.
Наконец, Коля доел. Я облегченно вздохнула, убирая тарелку.
– Чаю хочу! – потребовал мальчик, взглянув на меня исподлобья.
– Сейчас!
Я быстренько налила ему чаю. Мальчишка выпил его и стал смотреть в окно.
– Ну… Ты иди, – не выдержала я. – Я посуду буду мыть.
– Да ничего, вы мне не мешаете, – выдал мальчик.
Я раскрыла рот от такой наглости. Нет, вы только подумайте! Мальчик так и не ушел из кухни. Я промаялась так до вечера. Потом, едва начало темнеть, сказала:
– Давай-ка спать ложиться.
– Я так рано не ложусь, – возразил пацан.
– Мало ли что! – начала я злиться. – А я ложусь! Пойдем, я постелю тебе на диване.
Колька покорно пошел за мной. Я постелила ему в зале, а сама прошла в спальню. Спать я, конечно, не собиралась. Просто решила дождаться, когда вырубится неугомонный мальчишка.
Я проворочалась где-то с час, потом моя душа не вынесла таких испытаний. Тихонько слезла с кровати и, стараясь не шуметь, пошла в кухню. Полы скрипели просто ужасно, я все время останавливалась и тряслась. В общем, до кухни я добиралась минут двадцать.
Осторожно толкнув дверь, которая почему-то была прикрыта, я прошла к шкафчику, не зажигая света и… заорала от ужаса!
На полу в центре кухни шевелилось что-то темное и издавало какие-то странные звуки. Я рванула к выключателю, со страху забыв, где он находится и заметалась по кухне, налетая на все углы.
Когда бока мои сплошь покрылись синяками, а на пол слетели оставленные на столе грязные тарелки и пара кусков хлеба (намазанные маслом, разумеется), я наконец-то обнаружила выключатель и зажгла свет.
Он вспыхнул настолько неожиданно для меня самой, что я даже зажмурилась. К тому же боялась увидеть того, кто прятался в моей кухне. Когда я все-таки открыла глаза, то увидела следующую картину.
Прямо на полу, в центре кухни сидел Колька, прижимая к груди бутылку «Муската», в которой не хватало где-то половины напитка. Вокруг валялись осколки от разбитых тарелок, хлебные крошки и прочие отходы. А у шкафчика, у которого всегда отваливалась дверка, теперь отвалилось обе. Одна из них, падая, вонзилась мне острым углом в левую ногу, отчего я взвыла. Кроме того, полы были забрызганы подтаявшим маслом.
Глаза у мальчишки были огромные, как две фары. Он смотрел на меня и ждал приговора.
По-видимому, он подумал, что в кухню влетел какой-то страшный зверь размером со слона, который все здесь переворошил и разгромил. Но когда он понял, что это я, то испугался еще сильнее.
Я же была поражена и возмущена настолько, что не могла и слова вымолвить! Нет, вы подумайте, я оставляю у себя этого маленького спиногрыза, Полина уже занимается его делом, а он тут пьет мое вино! Какова наглость, а?
Значит, он весь вечер не уходил с кухни потому, что хотел выпить? Боже мой, одиннадцатилетний
