взгляд окутал страхом женщину. Михаил не понимал, что она говорит, его голова раскалывалась. На него снова напал приступ боли, который приходил раз в неделю. Мужчина поднялся в вагон, кое-как справляясь с недугом. Его внушительный рост, худощавое вытянутое стеклянное лицо и зверский взгляд настораживал взглянувшего на него. Когда он проходил мимо, то встречали его гробовой тишиной. Даже дети, которые без умолка визжали, замирали, чувствую страшную холодность.
Вагон был старый, зелено-коричневого цвета. В нем ехали люди разных возрастов и национальностей. Михаил занял боковое место, у него была верхняя полка, он закинул на свою полку вещи и сел за стол. Напротив него сидела женщина преклонного возраста. Она занимала нижнее место и когда пришел ее сосед, старушка пила чай. Когда мужчина приземлился на сиденье. Он невольно огляделся и поймал взгляд женщины, которая его внимательно изучала.
– Зинаида Ивановна,– сперва улыбаясь, а потом настороженно представилась женщина,– а как к вам обращаться молодой человек?
– Мишка, меня зовут Мишка,– задребезжал его голос, тембр был таким сильный, что вибрация прошла по столу.
– Михаил, не изволите со мной испить чай?
– Мне бы что покрепче, дышаться как-то хочется легче, даже в словах не выразить.
– Стакан у вас имеется молодой человек?– услышав разговор соседей по купе, спросил пузатый с залысиной мужичек.
– Ты уже какой день пьешь?– с верхней полки послышался женский голос.
– Любаня, я два дня только пью, а сейчас я не пью. Знакомлюсь с людьми, но тебе не понять, ты мир видишь в своей проекции.
– Достал алкаш,– выругалась женщина и слезла с верхней полки вниз,– что смотришь,– ударив по лысине мужчину, надела тапочки и направилась в сторону туалета.
– Щас!– мужчина достал стакан из-под подушки и пластмассовую бутылку с алкоголем и налил,– держи,– протянул он Михаилу самодельный самогон и следом взяв со стола огурец. Дал ему, чтобы мужчина закусил.
Михаил взял стакан в левую руку, посмотрел на бабушку, выдохнул и выпил.
– Ну вот, а теперь можно и чай попить,– улыбнулся он и занюхал рукавом спиртное.
– Держи огурец,– продолжал тянуть он Михаилу овощ.
– Такое не закусывают!– ответил Михаил,– как твое имя – добрый человек.
– Толя, я сам Омска, вот едем к теще в Москву, погостить,– ухмыльнулся он,– а ты?
– Я, да,– задумался Михаил,– еду из ада, а куда не знаю, больше двенадцати лет не был.
– В тюрьме сидел?– спросила бабушка, с испуганным лицом посмотрев в глаза мужчины.
– Военный я,– посмотрел он в глаза Зинаиде Ивановне, а потом взгляд отвел к окну.
– Да, я просто поинтересовалась, у меня дед в ссылке был. Отца расстреляли, повидала я сынок в жизни многое. Боюсь я тебя, вид страшный, а что сидевший или не сидевший. Человек есть человеком, да, даже с тюрьмы люди приходят человечески
