кругу пошла объемистая братина, и каждый из вождей, прикладываясь, кричал: «За дружбу!», получая громогласное одобрение зала
Иоанн, одолев первый кубок и ощутив теплую волну расслабления во всем теле, вдруг подумал, что вино не такое уж и плохое, а посидев и почувствовав приятное кружение в голове, поймал себя на мысли, что эти венды в целом хорошие ребята, а рэкс Элисун вообще славный парень. Вонь и грязь – мелочи. Главное, все они добрые, достойные люди!
Лу́ка Велий не разделил бы мнение своего захмелевшего цезаря о качестве вина, но насчет «ребят» тоже был приятно удивлен. Пир протекал на редкость мирно. Была небольшая потасовка в конце зала, но быстро затихла, и он даже не увидел обнаженного оружия в руках. «Странно», – подумал комит. Он не любил сюрпризы, даже приятные.
Прокопий, с тревогой наблюдая за быстро пьянеющим Иоанном, раздумывал о том, как бы побыстрее и понезаметней увести его из этого вертепа. На ум патрикию ничего не приходило, а вот Элисун был полон идей. Вскочив со своего места, он гаркнул, перекрывая шум:
– За союз империи и вендов!
Совсем молоденькая девчушка тут же наполнила кубок цезаря вином. Рэкс с поднятой чашей в руках кинул взгляд на Иоанна, и тот поднялся, подхватив тост:
– За союз империи и вендов!
– До дна! – заорал Элисун опрокидывая кубок в глотку.
– До дна! – поддержали своего рэкса собравшиеся из всей имеющейся посуды.
– До дна! – выдохнул Иоанн и в несколько глотков осушил свою чашу.
Милая девчушка улыбнулась ему широкой открытой улыбкой, и цезарь совсем размяк. Какая она… Его взгляд ощупал аппетитные женские формы.
– Нравится? – Широкая лапа рэкса понимающе легла на плечо Иоанна.
– Красивая! – Пьяно блуждающий взгляд цезаря взлетел вверх, и скуластое лицо Элисуна расплылось в ответ широкой радушной улыбкой.
– Понравилась – бери! Этой ночью моя дочь с радостью согреет постель дорогому гостю!
Иоанн зарделся в смущении, а рэкс, словно не замечая, довольно загудел:
– А если ты в постели так же силен, как и в бою, то можешь взять и этих двух! – Он довольно заржал. – Все мои дочери будут счастливы вырастить в себе семя героя!
Беспокойно ерзавший на месте Прокопий после слова «семя» панически закатил глаза. «Ах ты, хитрожопая тварь, – в сердцах он молча обложил Элисуна. – Ах ты, ушлая варварская лиса! Вот ради чего ты хвостом мел перед цезарем – захотел, чтобы твоя девка понесла от прямого потомка Корвина Великого. Задумал разбавить свое ничтожное имя голубой императорской кровью! Этого никак нельзя допустить! Константин нас живьем сожрет за такой политический провал!
Он открыл глаза и уставился на Иоанна, пытаясь всеми силами привлечь его внимание, но потомка императорской крови в этот момент больше интересовали три ластящиеся к нему девушки.
Одна из них, прижавшись всем телом, уже ласково шептала на ухо:
– Пойдем с нами, не пожалеешь!
Прокопий
