он это чисто формально. Он сам принимал решения. А я на все соглашалась. И хотя для меня это было несколько странно, все его предложения я принимала безоговорочно, не переставая себе удивляться. Мы пересекли два холла, прежде чем оказались в небольшой комнате, с диваном, большой плазмой на стене, низким столиком и двумя креслами. У большого окна стоял рабочий стол. Это было что-то среднее между гостиной и кабинетом.
– Присаживайся, подожди немного. Сейчас распоряжения все сделаю и вернусь. Музыку, хочешь, включу?
Я кивнула. Сергей нажал кнопку на пульте, дождался пока заиграет музыка, отдал пульт мне и вышел. Я осталась одна. Теперь я могла думать. А думалось мне о том, что завтра мы расстанемся, скорее всего, уже завтра все будет по-другому. Сама я завтра буду совсем другой. Начнется рутинное течение будней. Руководящая моя должность, работа, производственные проблемы, обязательства. Я знала, что Москва быстро спрессует мой отпуск, мое знакомство с Сергеем и мое пребывание на вилле «Белый слон». Я знала это точно. Не знала я только одного: для чего же мне судьба за два дня до отъезда подбросила с небес этого человека? Не знала я и о том, что этот человек для меня значит. И значит ли вообще что-то? «Может, просто собраться сейчас и уехать упаковывать свой чемодан?» – Наверное, это было бы самым разумным решением, но все же что-то меня останавливало. Что? Или кто? Я ругала себя за тупость и нерешительность. Я прямо не узнавала себя. Я не хотела уезжать! «Вот он! Нашелся ответ». – Но легче от этого мне не стало.
Вошел Сергей, переставляя свои костыли. Я его уже без костылей и не представляла. Да я и не видела его без костылей-то. Я улыбнулась своим мыслям.
– Сережа, а ты без костылей-то ходить умеешь? Я тебя никогда без костылей и не видела.
Он отставил их в сторону, сел на диван рядом со мной и сказал:
– Смеешься? Я без костылей раз в десять быстрее двигаюсь. А ты вот поиздеваться над инвалидом решила? Нехорошо. Вот запру тебя на этой вилле и не отпущу ни в какую Москву. Что скажешь?
Он вроде бы шутил, но мне почему-то показалась, что он так и сделает. Я испугалась.
– Да нет, я шучу, конечно. Просто действительно видела тебя только в таком вот виде. А какой ты на самом деле? Ходить-то можешь?
– Да я такой же, ходить умею, только сейчас вот неудобно себя чувствую. Вот обнять тебя не могу, но прошу заметить, что это временно! Но зато мне очень нравится, как ты меня обнимаешь. Очень. – Он шутливо посмотрел на меня. Но внезапно улыбка как-то сразу сошла с его лица, он стал серьезным. – Если серьезно, не хочу тебя никуда отпускать. Даже выезжать никуда не хочу. Там кругом люди, а мне с тобой наедине побыть хочется. Здесь. Только мы вдвоем. Ты и я.
Я напряглась. «Это что сейчас такое было?, – подумала я. – Что сейчас сказал, этот сбитый летчик? Этот Икар?». – Но спросила я его совсем о другом:
– Да, и что мы с тобой здесь делать будем? Чем заниматься? Разве при переломе ноги другие части
