что, нашли Павла? – сразу отозвался он – видно включил её номер в свою телефонную книгу в расчёте на будущую пациентку.
– Пусть придёт и прогонит этого чёртова маньяка.
– Ого! – голос доктора звучал заинтересованно. – А что это у вас там гудит?
– Извините, не могу говорить. У меня пожар.
Видно, доктор позвонил не только Павлу, но и пожарным, вместе с которыми прибыла и Лена со съемочной группой. У них у всех были каски и белые головы, словно у гипсовых статуй –окатывались пеной, прежде чем идти в огонь. Оператор Саня следовал за первым бойцом, Лена на заднем плане вела переговоры:
– Пожар. Оператора-монтажера срочно порекомендуйте! Срочный выезд.
Из-за плохой слышимости она включила телефон на громкую связь, и ответ слышали все:
– Имеется команда. Отдельно стилист, отдельно визажист, отдельно фотограф и т.д. Бюджеты есть?
Позже Мила никак не могла втолковать пожарным, что произошло. Версия с маньяком не выдерживала никакой критики. Ещё немного, и её саму примут за маньячку.
– Может быть, тут велись ремонтные работы?
Пожарные установили, что этажом выше проходили сварочные работы, и склонялись к версии, что на квартире вспыхнула искра от сварки. Искра спустилась по стояку и подожгла квартиру.
– Тут небезопасно, держите каску, – сказал Миле фотограф. – Мне надо сделать пару снимков для работы.
Щелкнула вспышка на камере телефона. Её фотография в каске пожарного. Окно в трещинах, рама, опалённая огнём.
– Отличная работа, девчуля! – похвалила Лена. – Никого не слушай, здесь злобные все. Работа нормальная, свет хороший, ты молодец! Выглядишь привлекательно!
Ну, положим, Мила не видела здесь ничего особо привлекательного.
– Я прошла кастинг?
– Могу поздравить с хорошей новостью. Ты получишь контракт, – ответила Лена.
Она расплатилась за снимки с оператором, Саня всегда брал оплату по факту. В его фотографиях была передана горечь утра, холод и пепелища.
Весь вечер она просматривала фотографии с пожара и гадала, в чем заключался секрет обаяния Милы. Невысокая, тоненькая девушка с прямыми волосами, тёмными, средней длины по плечо, не жидкими. Она выглядела иначе, чем вчера из-за прически. Узел волос располагался не на затылке, а около шеи.
Её лицо не портила неровная чёлка, стриженная ножницами – явно самостоятельно. Глаза большие, лучистые, карие, окутанные в глазницах естественной чернотой. Кожа светилась и была ровной, точно фарфоровая. Губы, маленькие и тонкие, как у ребенка, манили к себе. Остренький подбородок и форма лица «сердце» возвращали к ностальгическому ряду актрис прошлого. Фигура казалась несформировавшейся, такой прямоугольник мог быть у подростка. Девочка же незрелая ещё. На вид лет шестнадцати. Пальчики изящные, ногти круглые. По разговору ещё дитя, непосредственное и наивное, видит в мире и в людях только лучшее.
Интересно
