по комнатам, то горестно застывала на кухонной табуретке, но проблема не решалась. И тут меня осенило! Я вырвала страничку из тетрадки и старательно написала: «Мама! Ключ под ковриком. Я скоро прийду». Положила ключ под коврик, записку воткнула в щель между дверью и косяком, чтобы было лучше видно, и с чувством выполненного долга убежала по своим неотложным делам.
И вот возвращаюсь я домой и застаю там печальную картину: мама с горестным лицом держит в руках мою записку, а папа курит, отвернувшись к окну. Я сообразила, что сейчас будет втык. Ну да, как можно так беспечно оставлять ключ под ковриком? Меня же предупреждали, что это чревато.
Я понуро стояла и ждала нотации. И дождалась:
– Лена, как ты могла? Ты, моя дочь, а пишешь «прийду»?! У тебя же пять по русскому! А если бы кто-то из соседей прочитал! Какой позор! Николай, что ты молчишь?!
Папа совсем отвернулся и стал смотреть в окно.
Я подскочила, схватила записку: – А как надо?
– О, она не знает! Николай, ты слышишь, она не знает! Иди, учи русский!
И я поплелась в свою комнату думать: почему ошибка в письме для мамы страшнее моей безответственности и безалаберности. Ведь ни слова мне не сказали про ключ под ковриком.Просто на следующий день папа пошёл на Никольский и сделал нам всем по ключу. И запасной.
8. Остров сокровищ
– Так, ваша светлость, – хитро сощурясь, сказал папа. – Чуть не забыл тебе новую книжку отдать. Такую книгу обязательно надо прочитать. Без неё никак.
Ну, этого он мог бы мне и не говорить. Это было, что называется, обязательно к исполнению. И я ни разу об этом не пожалела: все книги, которые приносил мне папа, были и остались лучшими книгами в моей жизни.
Книга была не новая, даже слегка потрёпанная. На желтоватой обложке красовался одноногий дядька с попугаем на плече.
Так, посмотрим… Роберт Л.Стивенсон «Остров сокровищ». Ух ты!
Я открыла и провалилась…
Я помню, словно это было вчера, как, тяжело ступая, он дотащился до наших дверей, а его морской сундук везли за ним на тачке. Это был высокий, сильный, грузный мужчина с темным лицом. Просмоленная косичка торчала над воротом его засаленного синего кафтана. Руки у него были шершавые, в каких-то рубцах, ногти черные, поломанные, а сабельный шрам на щеке – грязновато-белого цвета, со свинцовым оттенком. Помню, как незнакомец, посвистывая, оглядел нашу бухту и вдруг загорланил старую матросскую песню, которую потом пел так часто:Пятнадцать человек на сундук мертвеца.Йо-хо-хо, и бутылка рому!
Я вздрогнула, потому что папина рука легла на книгу: – Всё потом, а сейчас школа, работа… Я сегодня задержусь, но тебе будет, чем заняться.
И как в воду глядел. Придя со школы, я забросила портфель, переоделась, включила торшер и устроилась поуютней в любимом зелёном кресле. Дождь хлестал по земле так же, как и тогда, почти двести лет назад. Сумерки спускались на город, далёкий от всех морей, а я была там, на скалистом побережье Англии.
…Бурными ночами, когда
