средних лет, около сорока. На ней была одета широкая юбка и теплая вязана кофта. А улыбка – чересчур добрая. Она показалась ему очень подозрительной, но прогонять человека тоже нехорошо.
– Да, пожалуйста! – цедя, сквозь зубы, сказал парень.
– Расскажите, что случилось? – все еще рассматривая гостиную, спросила женщина.
Кито не любил лишних глаз, он в принципе с детства был замкнутым в себе человеком и неохотно шел на диалог.»
Прям как я! Ха-ха! Неудивительно!
Хьюго улыбнулся и облокотился на свое черное кресло. Глаза начали потихоньку закрываться, звук часов был похож на колыбельную.
Однако, веки быстро раскрылись, когда он неожиданно вспомнил. Поднялся из-за стола и пошел в коридор, где нащупал дверь кладовки и достал оттуда запечатанную зеленую бутылку «Крестиансе».
Теперь книга точно получиться прекрасной!
Он снял бумажную обертку и повернул крышку против часовой стрелки.
Теперь я готов на все сто процентов!
На его лице зависла довольная улыбка, и он начал писать дальше.
« – О, это долгая история…, – парень пытался сделать так, чтобы надоедливая соседка сама ушла к себе домой.
– Ну, все же, – она не отставала от него.
В воздухе повисла неловкая пауза.
– Так уж и быть, – начал говорить Кито, хотя совершенно точно, не хотел этого, – все мы люди, и все мы мечтаем о таком человеке, который станет для нас всем, – казалось, он успокоился и разрушенная мебель в комнате – это не его рук дел, – я разочаровался во всем. Начиная от людей и заканчивая бездомными животными. Они все никому не нужны! – его голос становился громче.
– Я прошу тебя, успокойся, пожалуйста! – глаза женщины покраснели и Кито убедился, что она действительно хочет ему помочь.
– Может это и звучит так просто, – парень почувствовал теплую жидкость на губе и ужаснулся.
Женщина отвернулась, а он встал и ушел в ванную. Там в зеркале разглядел у себя на губах кровь и достал из шкафчика вату. Положил ее на место ранения.
– Ты как? Все хорошо? – женщина подскочила, когда увидела парня, – может вызвать врача. Я сейчас позвоню!
Она не успела договорить до конца предложение, когда заметила на себе взгляд Кито. Он был пустым, полным холода и бессилия.
– Да, это я сломал почти все в этой квартире, – он признался, опустив голову.
– А почему? – женщина подсела к нему еще ближе.
– Меня предали, – вырвалось из парня глухих шевелением губ.»
Сколько раз я говорил себе! Хьюго, нельзя писать книги подшофе! Да, расслабляет, да твои истории становятся очень трогательными и полными чувств. Но так нельзя!
Писатель загрустил и опустил свою голову. Его тоже предавали и ни раз. Но он всегда молча выносил боль, а потом писал ее в книгах и всегда улыбался.
Он вновь прикоснулся
