Чуть позже отдам.
– Не боись! – хмыкнул Охгол. – Здесь задержание производить не стану – каждая пара рук, ног и глаз в составе единого организма важна. В такой филей влезли, драть его! Не отдашь пушку? Ладно, поиграйся ещё малёк. Так что там с непонятками, ребятки?
Фролов двигался, понурив голову, и о чём-то крепко размышлял. Слова, обращённые к нему, парень не слышал, а когда Охгол рявкнул его имя, встрепенулся, повернул голову и, нахмурившись, уставился на Горбунова.
– Я это чего: говори, что ещё с этой аномалией не так, – повторил в короткой форме вопрос Охотник за головами.
– А! – брови Тараса перестали быть прямой линией, морщина на переносице разгладилась, и он улыбнулся. – Ах да! Вся растительность в этом месте прошла процесс агрессивной гибридизации, если не сказать аннигиляции. Не пойму только, в чём её источник. Но важно знать: лес ядовит. И самое нелепое, некоторые растения при сильном ожоге или порезе заражают человека бешенством, как дикие животные. Помните девочку, которой я оказал первую помощь? Вот она напоролась на куст, а он повёл себя, точно дикая тварь и впрыснул сок, схожий со слюной. Обещала показать похожее растение. Только…
Определённо болезненный удар током в запястье посеял во мне панику – подкожный чип засёк повторяющийся звуковой сигнал.
– Только? – нервно брякнула Вивиан. – Опять: только! Ладно, выкладывай!
Тарас огляделся, но отвечать брюнетке не перестал:
– Мы ходим по воде, господа.
– А что с водой? Отравлена? Хорошая у тебя техника, Инженер! – ухмыльнулся Охгол. – Поголодать, говоришь, придётся. Хм. Не в первый раз. Преступники, что те самые твари – прячутся, где не потребно.
– Нет, – помотал головой Тарас. – Вода чистая. Относительно. Как вся вода Паксидеи. Прокипятить или таблетку очистителя бросить в ёмкость, и будет замечательно!
– Что ещё из «только»? – испытывая страх и постоянно оглядываясь, произнесла я, а Федот, заметив мой блуждающий по лесу взор, перевёл бластер в режим стрельбы.
– Инженеру сказать нечего, раз молчит, – ухмыльнулась Вивиан. – Ладно. Понятно. Инкубационный период заражения, например, какой? Ты с девчонкой разговаривал.
– Меньше часа! Наступление второй стадии – зуд, странное ощущение в грудной клетке. У неё вторая стадия сейчас, как я понял.
– Хм, – выдохнула я. – Значит, разница в высадках с бортов всего час – полтора.
Охгол заметил:
– Пока нам важно знать только это: ничего не есть, опасаться кустов. При первых симптомах, таких как температура, зуд, снижение аппетита, сухость во рту – срочно вколоть лекарство.
Я слушала вполуха, когда Охгол рассказывал о симптомах бешенства. Сама же посматривала на цифры, отражающиеся на коже. Они сообщали, что двигались мы строго на север. Вторичный лёгкий удар током напряг меня ещё больше. Лесные жители явно шли по пятам, но благо, что топали они не так быстро, как мы.
– Мне
