мой! Почему именно она? Ну зачем она в тот вечер вышла из дома? Если бы сидела, ничего бы не случилось!
– Так что, этому придурку было все равно, кого убивать? – пока ничего не понимая, спросила я.
– Ну конечно! А ты что, думаешь, он специально хотел убить мою девочку? – в голосе Людмилы зазвучали нотки ужаса.
– Людочка, я пока ничего не думаю. А что говорит тот придурок?
– Что? Он ничего не говорит, потому что его не поймали…
– Ах вот оно что! А милиция-то что говорит?
– Милиция? Вот милиция и говорит, что не стоило ей так поздно одной возвращаться… Думали даже, что маньяк объявился.
– Маньяк? – удивилась я. – А что, были еще подобные случаи?
– Этого мне не сказали.
– Кстати, Люда, а откуда она возвращалась?
– Ох, да я даже не знаю! – простонала Людмила. – Она мне даже не сказала! Ну как же – шибко взрослой себя считала!
– А что она говорила, когда уходила?
– Сказала, мама, не волнуйся, я скоро вернусь. Говорю, куда ты? А она – я по делу одному схожу. И в дверь – шмыг! Господи, почему она мне не доверилась?
– А кто-нибудь из ее подружек живет в том районе, где ее нашли?
– Насколько я знаю, нет. Но милиция сейчас этим занимается. К кому она могла пойти – ума не приложу!
– Люда, а похороны уже были?
– Да, вчера. Как я это перенесла – не знаю просто! Господи, мне до сих пор не верится… Девочка моя… – Люда вновь принялась плакать.
Я прекрасно понимала, что никакими утешениями здесь не поможешь. Но Людмиле было тяжело оставаться одной. Она буквально вцепилась в мою руку:
– Поленька, ты не уходи, пожалуйста, хорошо? Мне сейчас так тяжко, так тяжко…
Да уж… Врагу такого не пожелаешь.
– Конечно, я останусь, Люд, – вздохнув, ответила я.
– Я сейчас! – Людмила поднялась и прошла в кухню. Вскоре она вернулась с початой бутылкой водки и двумя рюмками.
– Давай помянем мою девочку, – тихо сказала она.
Я молча взяла рюмку. Да, вообще-то я не пью. И, честно говоря, по весьма прозаической причине: у меня аллергия на спиртное. Об этом знали только самые близкие люди, я просто говорила всем, что не пью, потому что не пью. Но сейчас отказываться было невозможно. А я даже «Кларитином» не запаслась!
Вздохнув, я выпила обжигающую жидкость. Господи, как же люди это пьют-то! Быстренько закусила кусочком селедки.
Людмила выпила залпом и закусывать не стала.
«Как бы она не спилась тут с горя!» – мелькнула у меня мысль. Но вслух я ее, разумеется, не высказала.
Людмила сидела, подперев рукой щеку, и бессмысленным взглядом смотрела на портрет дочери.
– Люда… – я вытерла губы и решила поговорить серьезно. О деле. Может быть, хоть это отвлечет Людмилу от черных дум, – Люд… Давай
