трогая меня за плечо. – Очень пить хочется.
– Конечно, – не бросать же его умирать от жажды на пороге квартиры?
И пусть это всего лишь предлог, но я позволяю чужому мужчине войти в свою квартиру.
Глава 5 Варвара
Наверное, мне нужно избавиться от доминирования Лёни в этом доме. От его запаха, от ощущения, что никто другой не имеет права сюда входить, находиться в квартире, когда жениха нет рядом.
Я тщательно хранила верность Леониду и берегла свою репутацию. Теперь, когда Поклонский в доме, чувствую себя преступницей и изменщицей.
Остановившись на пороге кухни, зажмуриваюсь и встряхиваю головой. Лёня меня предал, растоптал всё, что было между нами, выставил на посмешище. Я ничего ему больше не должна.
Интересно, он со своей любовницей обсуждал меня? Небось смеялись надо мной, называли легковерной идиоткой, раз так и не поняла, что он изменяет, прикрываясь работой. Сейчас тоже смеются?
– Ты опять дрожишь, – Поклонский стоит за моей спиной и между нами всего несколько сантиметров. Дмитрий снова ворвался в моё личное пространство, нарушив все допустимые нормы.
– Я мёрзну, – признаюсь и растираю предплечья, а руки Поклонского обнимают меня за плечи. – Что вы делаете?
– Грею, – сообщает, наклонившись к моему уху, левой рукой перехватывает меня поперёк груди, а второй гладит по плечу.
– Не надо, – дёргаюсь и шиплю, как кошка.
– Сам знаю, – вздыхает, опускает руки, но не отходит, а я так устала, что даже шага сделать не могу.
На фоне слесарь негромко стучит инструментами, вытаскивая замок из старенькой деревянной двери, вставляет новый, а мы с Дмитрием так и стоим на пороге кухни в полной тишине.
Она звенит, а мне так больно. Господи, кто бы знал, как мне сейчас плохо.
Надо продать эту квартиру, переехать в другой район, поближе к работе. Решено! Я не смогу жить там, где каждый сантиметр пропитан предательством.
Поклонский вдруг зарывается носом в волосы на моей макушке, дышит глубоко, словно пытается наполниться моим запахом. Странные ощущения от его близости: острая смесь из боли, табу, страха и безопасности. Слишком остро, очень пряно и опасно.
– Вы хотели воды, – напоминаю, и Поклонский нехотя отходит, но я всё равно его чувствую, до того он близок сейчас.
– Хотел. И да, Варя, переставай “выкать”. Я тебя всё равно уже не отпущу, что бы ты там себе не думала. Полгода мучился и ещё потерплю, но моей ты всё равно станешь.
Он так просто об этом говорит, что я не могу не обернуться, чтобы посмотреть в наглые чёрные глаза. Он действительно не понимает, что делает? Кобель!
Меня захлёстывает злость. На него, на себя, на весь мир. Нельзя быть настолько отмороженным, но Поклонский бьёт все рекорды.
Я тычу пальцем в его грудь, заводясь, и выговариваю шипящим шёпотом:
– Хочешь на “ты”? Да пожалуйста! Ты женатый человек! Думаешь, я смогу
