могла признать, что влюблена в него с прошлого лета, поэтому мы с Аней тайком занимались их сводничеством, чтобы не получить от Милены.
– Тебе крышка, Кулаков! – бурлила нахлебавшаяся воды Милена. – Смешно вам, гадюки?!
Эта вредная грузинка схватила нас с Вовой за макушки и окунула с головой. Я чудом успела вдохнуть. Вынырнув, мы с Вовой снова заржали как кони. Во избежание очередной атаки я оттолкнулась от дна и поплыла к середине реки, наслаждаясь лучами солнца, переливающимися на поверхности воды. Издалека слышалась гневная тирада Милены, которая продолжала воевать с Андреем.
– Когда она уже признает, что он ей симпатичен? – подплыла Воронцова.
– Милена? Никогда, – хмыкнула я. – Как у тебя с твоим Костиком дела?
– Ты когда его так называешь, даже мне противно становится, – поморщилась Анька. – Все хорошо, он в следующем году уже окончит школу, тогда‐то и посмотрим, насколько крепки наши отношения. А ты когда соизволишь влюбиться?
– Воронцова, я и любовь – антонимы, – фыркнула я и поплыла в сторону ребят. – Кажется, плывут к тарзанке!
Анька кивнула и взяла курс направо. Я немного отстала. Подруга заставила меня задуматься. Я не заводила отношений не только потому, что не верила в любовь, но и потому, что за мной бдели дедушка и бабушка. Отношения до восемнадцати лет для дедушки – табу. Боюсь, если бы он случайно заметил меня целующейся, то посадил бы под замок. Семья у меня была консервативная, я могла получить ремня, даже просто повысив голос. Год назад хватка старшего поколения ослабла, и мне позволили гулять до девяти часов вечера, в то время как мои одноклассницы могли гулять чуть ли не до полуночи. Вообще, мои одноклассницы успели перепробовать в этой жизни все, о чем мне оставалось только мечтать.
– Гайка, ты там что, утонула?! – крикнул Вован.
– Сейчас ты утонешь, Васильев! – ответила я.
Андрей уже забрался на тарзанку. Милена его как следует раскачала, и он с радостными воплями прыгнул в воду. Затем каждый из нас прыгнул раз по десять, после чего мы вернулись на пляж.
– Бо-о-оже, у кого с собой святая вода? Мне нужно срочно окропить глаза после такого зрелища, – пробурчала Милена.
Проследив за ее взглядом, я заметила у наших велосипедов две машины. Иномарки, в моделях я не разбиралась. Двери у обеих были нараспашку, из салона орала музыка. Надо признать, песня мне нравилась – «My Humps» группы The Black Eyed Peas. Но потом я увидела то же, что и Милена, – наших заклятых врагов. Ульяна и Кристина трясли задницами рядом с парнями, которым, видимо, и принадлежали автомобили. У нас с этими швабрами была война длиною в жизнь.
– Ну и мерзость, – заключила Аня.
Швабры тоже нас заметили и, конечно же, смерили взглядами. Надо отдать им должное, хотя мы и были ровесницами, Ульяна и Кристина выглядели на все девятнадцать. Даже на пляж разукрасились. Тонна штукатурки. Кристина, голубоглазая брюнетка со сногсшибательной фигурой – тростинка с объемными формами. Ульяна,
