style="font-size:15px;"> – Да, ты говорил.
– Скажу тебе честно, это еще хлеще, чем быть просто Водолеем или просто Рыбами.
– По тебе заметно.
– И вообще… – вдруг сказал Мирай задумчиво. – Вселенная как будто издевается надо мной эти последние два дня…
– В смысле? – вскинул голову Курт. – Мне показалось, тебе было с нами весело.
– Я не об этом.
– А о чем?
Мирай опомнился и с деланным смехом замахал руками.
– Нет, ни о чем, не бери в голову.
Курт закатил глаза и вернулся к учебникам.
– Как же вы, японцы, бесите. Сначала брякнете что-нибудь интригующее, а потом просите не брать в голову и хихикаете, как дураки.
– А ты поумничай мне! – Мирай сердито подошел к котацу и стянул оттуда первую попавшуюся тетрадь. – Дай-ка я посмотрю твои оценки.
Открыв страницу наобум, Мирай увидел математические формулы, жалкие попытки изобразить какие-то кандзи (*Иероглифы), полную капитуляцию перед каной (*Общее название двух типов японской азбуки, хираганы и катаканы) в виде записи слов, значения которых Курт все равно не понимал, ромадзи (*Запись латинскими слогами), жирные психованные зачеркивания и помарки, отборные маты на английском языке на полстраницы и чистосердечное признание на полях: «Ненавижу японский!»
– Впечатляет, – покачал головой Мирай. – Ты хоть понимаешь свои конспекты?
– Чего там понимать? Зубри формулы и все, – ответил Курт, не поднимая головы от учебника. – Зато теперь я догадываюсь, почему азиаты так хороши в технике и точных науках. Они не хотят лишний раз связываться с этими мозгодробительными иероглифами.
– Это точно, – Мирай положил на место тетрадь и сел за котацу. – Я забыл процентов двадцать кандзи, которые учил в школе. Некоторыми вообще никогда не пользовался и ни разу не встречал их в повседневной жизни. И на кой я их, спрашивается, учил.
Курт немного стушевался и пододвинул к нему учебник.
– Можешь помочь?
Мирай склонил голову и подсел к нему поближе, почти касаясь его плеча своим. Курт вытянулся в струнку и напрягся, покраснев и глядя в его макушку шоколадно-арахисового цвета.
– Чё это? – спросил Мирай.
– Подготовительные по литературе, – ответил Курт. – Она у нас начнется со следующего учебного года, а я вообще ни в зуб ногой. Я в английской-то не разбираюсь нифига.
Мирай вскинул голову и в упор посмотрел ему в лицо.
– Нафига астрофизикам литература?
– Типа для общего развития.
Мирай громко взвыл, даже из приличия не пытаясь скрыть, как сильно ненавидит этот предмет.
– Самое страшное, что литературу будет вести Мимура-сенсей – препод, который ведет наш драмкружок. Он такой бесячий. У меня от него в кружке-то зубы чешутся, а на уроках он меня, чувствую, вообще до самоубийства доведет.
– Ты
