И два человека у огромного экрана.
Благотворитель
«До конца маршрута осталось сто метров», – объявил навигатор. Тушин на черепашьей скорости полз мимо бетонного забора с кольцами колючей проволоки поверху. Он навалился грудью на руль и вывернул голову, потрясённо рассматривая защищённый периметр детского интерната.
– Тут держат детей? – спросил он Лисицыну.
– Тут держат подростков с девиантным 15поведением, – уточнила она. – Вы не очень понимаете, что это значит. Про синдром депривации 16слышали? Он тут у каждого первого.
– Вероника Семёновна, а можно для тех, кто консерваториев не кончал, чтоб не гуглить.
– Вас мама обнимала? А их нет. Они не знают, что такое любовь, искреннее отношение. Для них любая коммуникация – торговля. Они с раннего детства учатся манипулировать чувствами людей, чтобы их обняли, приласкали, дали добавку или игрушку. Дети-торгаши. На самом деле они ничего не чувствуют. Ничего позитивного.
– Ничего себе речи у детского психолога, – удивлённо вытаращил глаза Тушин.
– Это речи опытного психолога, – отрезала Лисицына. – Я очень хочу им помочь, но обычно, им моя помощь не нужна. Чувствовать для них – это испытывать боль. Выковыряйте черепаху из панциря и скажите, что ей так будет лучше. Аналогия понятна? Моя работа заключается в том, чтобы выковыривать их из панцирей, а поменять среду вокруг них не в моих силах. К сожалению.
Тушин молчал.
– Что молчите? Думали меня только деньги волнуют? – Лисицыной почему-то захотелось оправдаться. – Когда окажетесь внутри, помните: вокруг вас гениальные маленькие актеры с узким репертуаром. Не верьте ни единому их слову, движению и эмоции. Представляйте, что вы в театре, а они зачитывают свой текст. Будет немного легче.
Впереди показался провал в заборе. Углублённые ворота, дверь проходной. Тушин завернул и включил аварийку. Лисицына сгребла бумаги и скрылась за дверью. Через несколько минут створки пришли в движение, и машина въехала внутрь.
Лисицына села на пассажирское сидение, ткнула пальцем в сторону большого здания из красного кирпича:
– Там парковка, можно оставить машину. Заведующая нас ждёт.
До приезда Звейниекса оставалась пара часов. Тушин загнал машину в куцую тень, растормошил Веника. Между сиденьями появилось заспанное лицо пухлого бородатого ребёнка, щёчки в складочках. Он зевнул во всю пасть и сказал обиженно:
– Ты мне кофе обещал.
– Обещать не значит жениться. Приведи себя в порядок, в дверце влажные салфетки. Лицо федерального канала, блин.
– Сам лицо… – пробурчал оператор, потягиваясь. – Я с другой стороны и ниже…
Тушин открыл дверцу.
– Стойте! – Лисицына вцепилась ему в рукав. – Посидите тут, я схожу с заведующей поговорю. Она недовольна, что её заранее не предупредили про съёмку. Не надо обострять.
Когда она скрылась в доме, Веня тронул Тушина за плечо.
– Посмотри…
Отклоняющемся от общепринятых норм, другими словами, трудные подростки
По объяснению знакомого психолога, депривация приводит к тому, что ребёнок не чувствует эмоций по отношению к другим людям. Пропадает эмпатия и искреннее проявление чувств. Бывает, депривация выливается в агрессию вовне или в саморазрушение
