Прочтите-ка.
28 мая 1940
Дорогой Майк,
Избавлю тебя от всяких вступлений и сразу перехожу к делу: теперь, когда «странная война» осталась позади, Лондон заполняется американскими журналюгами, и я, повстречав их на прошлой неделе не меньше дюжины, начал думать, что и мне один такой не помешал бы – тем ребятам, которых я встречал, палец в рот не клади, они находчивые, и им совершенно не свойственна показная учтивость. По крайней мере, в тех случаях, когда речь идет о хорошей статье. У меня нет бюджета, чтобы взять такого человека на полную ставку, но я мог бы разделить расходы, если бы ты надумал прислать ко мне одного из своих ребят. А если у тебя есть девчонка, то и того лучше; семейные новости сегодня – хлеб наш насущный. Кто-нибудь умный и независимый и не слишком зацикленный на всяких тонкостях вроде сахара в кофе, потому что и то и другое теперь в дефиците в доброй старой Англии и, скорее всего, пребудет в таком состоянии еще долго.
Если в твоем лесу такие не водятся, так сразу и напиши. То же самое распространяется и на тот случай, если у тебя есть кого мне прислать.
– Ну? Что скажете? Вы готовы?
Руби, почти убежденная, что он разговаривает с кем-то другим, все же подавила в себе желание оглянуться и посмотреть, к кому обращены эти слова. Она попыталась сосредоточить свой неуверенный взгляд на письме.
– То есть вы хотите сказать, что думаете отправить туда меня?
– Да.
– И не кого-то другого из штатных корреспондентов? Тома Альфредсона или Дэна Мазура?
– Я в конечном счете могу отправить туда Мазура, но это уж для освещения боевых действий. Если Британия и ее союзники закрепятся на континенте. И потом, Кач говорит, что ему нужен женский взгляд на происходящее, а вы как раз хороши во всяких гуманитарных делах. Мне понравилось то, что вы на прошлой неделе написали о беженцах из Бельгии.
– А что насчет Фриды Линдеман? – настаивала она. Ну ведь не могли ей делать такое предложение, он, наверное, с кем-то ее перепутал?
– У нее на руках родители. Нет. Помолчите. Я уже поговорил с Петерсоном. Он говорит, что у вас тут нет семьи.
– Мистер Петерсон знает о вашем предложении? И не возражает?
– Конечно. Итак – у вас есть здесь семья?
– Нет. Здесь – нет.
И нигде нет.
– Так в чем проблема? – Теперь в голосе мистера Митчелла слышалась нотка нетерпения. – Вас что-то здесь держит? Любовник? В этом дело?
Руби покачала головой, ее лицо зарделось.
– Нет, сэр.
– Вы хотите получить эту работу или нет?
– Хочу, мистер Митчелл. Хочу. Только дело в том, что… понимаете, у меня нет паспорта.
– Так вот что вас беспокоит? Господи боже, с этим мы все устроим. Принесите ваше свидетельство о рождении, а кто-нибудь из наших штатных фотографов снимет вас. У меня есть приятель в Госдепе – он постарается, чтобы
