раз с сомнением покачал головой. Он закрыл за нами вход на засов и шагнул в вольер. Колеса его тележки тут же потонули в грязи, и служащий с трудом покатил ее в дальний конец загона. Шанго, который снова поднялся на холм, некоторое время наблюдал за маленьким зеленым человечком, затем стал неторопливо спускаться. Кажется, он был сильно озадачен.
Детеныш и его мать по-прежнему топтались под навесом. Девочка была рядом и смотрела на меня. Я помахала ей рукой: «Уходим…».
Девочка кивнула, тронула на прощанье хобот животного и бросилась ко мне.
«Так легко…» – подумала я и ошиблась. Через несколько шагов грязь налипла на ее ботинки, и малышка остановилась. У ребенка не хватало сил идти дальше. Кроха попыталась высвободиться, качнулась и чуть не упала.
– Не двигайся! – крикнула я.
Краем глаза я заметила, как мужчина замер, отпустил тележку и повернулся.
«Давай же, – приказала я себе, – иначе будет поздно!»
В этот момент Шанго яростно затрубил и сменил направление. Его движения были плавными, будто даже неспешными, но я отлично понимала, что это только иллюзия. Страх, сковывавший тело последние минуты, вдруг улетучился, словно вода с раскаленной поверхности, и я бросилась на помощь ребенку. Человек в плаще что-то закричал, но мне было не до него. Каждая клеточка моего существа трепетала перед огромной черной массой, надвигающейся с неотвратимостью сорвавшегося с горы булыжника. Подбежав к малышке, я схватила ее на руки и кинулась обратно. Поздно! Слон был уже совсем близко. Я зажмурилась и инстинктивно закрыла девочку телом.
Душераздирающий грохот обрушился на нас столь неожиданно, что я даже взвизгнула. Ощущение было таким, будто прямо над головой взорвался котел гигантского паровоза, который тянет Землю через все мировое пространство. На мгновение мне даже показалось, что обломки металла раздавят нас быстрее, чем ноги слона. Однако прошла секунда, вторая, но ничего не произошло. Тогда я открыла глаза.
Шанго стоял в нескольких метрах от нас и ошарашенно крутил головой. Раскаты грома все еще бродили по окрестностям Большой Грузинской улицы, и слон пытался понять, кто посмел тягаться с ним в силе издаваемых звуков. Его тяжелый животный запах мешался с запахом грязи и бил по моим и без того натянутым до предела нервам. Не дожидаясь, когда зверь придет в себя, я бросилась к воротам…
Карл отмахнулся от деловито рыскавшей по камере мухи и проворчал:
– Иногда мне кажется, что эти твари продают души охранникам, чтобы попасть в камеру. Как вы думаете, Варвара, есть у мух душа?
Я пожала плечами:
– По-моему, никакой души нет в принципе. Это же мракобесие!
Карл хмыкнул.
– Может быть, может быть… А вы никогда не задумывались, почему другие люди не видят ваших бедолаг? Ведь дети явно не были бестелесными духами. Они чувствовали холод, их одежда мокла под дождем, их ручки осязали тела других существ. Как вы объясняли эти странности самой себе?
Конец
