комнатке-предбаннике.
Стол по нынешним временам был богатый: квашенная капуста с мороженой брусникой, солёные огурчики и помидоры, рассыпчатая картошечка, котлеты не из шугликов, а из настоящей свинины, бутыль с первачом.
Засиделись далеко за полночь.
– Вот скажи мне, Фит! Ты ведь тёртый парень, проводник, наверняка понимаешь во всей этой хери поболе нас… За что это всё на нашу голову? – Язык Валентина быстро захмелел, но глаза его смотрели совершенно трезво, яростно. – Это ведь не может быть божьим наказанием! Столько невинных загублено… Инопланетники? Но смысл, смыс-сл? Столько невинных! Инга… – он скрипнул зубами и шарахнул кулаком по столу. – Гады!
Тимофей долго молчал, потом махнул Виктору Андреевичу: наливай. Напиваться не хотелось, он вообще не особо любил это дело. Но сейчас – выпить нужно было. Он знал, что Валентин потерял жену с дочкой, причём совершенно немыслимым образом: однажды вечером легли спать и всё было нормально, а утром их просто не оказалось в постелях. Лишь примятые простыни…
Молча, не чокаясь, опрокинули по стопке.
– Я думаю, – наконец глухо проговорил Тимофей, – что всё происходит не просто так… Бог, не бог… Не знаю. Но многое получается вроде как – по заслугам. Валя, ты прости, я не имею в виду тебя, но… У нас там, на сороковых, с какого здания началось? С первой общаги. Ведь самый поганый дом был! Пьянь, наркоши, бичарня какая-то. Он и в прошлые-то времена выглядел как после войны… Окна повыхлестаны, двери не закрываются, грязь, вонь! Может, там среди этого скотства и нормальные люди тоже жили, но… Поплатились – все. Опять же – кого Город сожрал первыми? Нариков, жульё, полицию, учителей, врачей… С Администрацией – война… Что их всех объединяет? А ведь это те, кто сильнее всех доставал людей. Или не оправдывал ожиданий… Только Город особо не разбирается, чаще всего гребёт под одну гребёнку… Знаешь, как оно бывает: спроси тут у вас, к примеру, на Бугре – какого вы мнения о полиции. «Да все менты – козлы!» Но ведь хватало же там и нормальных ребят! Но по фигу, какому-нибудь дяде Пете, ему только пулемёт в руки дай! Вот и Город так же… Он впитывает нашу ненависть, наши страхи и машет саблей… Но и наши надежды, нашу уверенность он тоже иногда слышит! Редко, к сожалению. С врачами-учителями – вон как оно избирательно вышло! Климчук и раньше уважали, так и теперь на руках чуть не носят: ведь крутейший лекарь, факт. А началось всё… Мне иногда кажется, что нам всем однажды стало слишком наплевать друг на друга, на Город. Вот он и кинул нам ответку.
– Ну ты и толкнул! Так сразу и не разберёшься. Андреич, налей по последней, что-то уплываю я… Устал.
Выпили ещё по чуть-чуть, закусили хрустящей капусткой. Виктор Андреевич помотал головой:
– Знаешь… Что-то очень правильное ты сказал. Но. А дети? Как же дети? Помнишь, ту дискотеку сентябрьскую? Семьдесят пацанов, девчонок – молодых, полных сил, веселья… В пыль! А эпидемии эти жуткие! Ведь совсем крохи умирали, десятками… Господи! Ведь это же… Чёрт,
