хотели они того или нет. Сыновья пекарей сами должны стать пекарями, хотя у них могли бы быть большие способности к музыке или ростовщичеству. Сыновья моряков были обречены на жизнь на корабле, даже если они страдали морской болезнью, когда переплывали Тибр. И, наконец, поденщики, хотя технически они продолжали оставаться свободными людьми, были вынуждены жить и умирать на том же клочке земли, на котором они родились, и отныне были ничем иным, как самой
обычной разновидностью рабов.
Ожидать, что правитель, который был так уверен в своих способностях, мог или будет мириться с продолжением существования относительно небольшого числа людей, которые подчинялись только тем частям его правил и указов, которые им нравились, было бы абсурдно. Но, осуждая Диоклетиана за его жестокость в обращении с христианами, мы должны помнить, что он сражался спиной к стене и что у него были веские основания подозревать лояльность нескольких миллионов своих подданных, которые извлекли выгоду из принятых им мер для их защиты, но отказались нести свою долю общего бремени.
Вы помните, что первые христиане не брали на себя труд что-либо записывать. Они ожидали, что конец света наступит почти в любой момент. Поэтому зачем тратить время и деньги на литературные труды, которые менее чем через десять лет будут уничтожены небесным огнем? Но когда Новый Сион не материализовался и когда история Христа (после ста лет терпеливого ожидания) начала повторяться с такими странными дополнениями и вариациями, что истинный ученик едва ли знал во что верить, а во что нет, возникла необходимость в какой-нибудь подлинной книге на эту тему, и ряд кратких биографий Иисуса и сохранившихся оригинальных посланий апостолов были объединены в один большой том, который назывался Новый Завет.
Эта книга содержала, среди прочего, главу под названием "Книга Откровений", и в ней можно было найти определенные ссылки и некоторые пророчества о городе, построенном на “семи горах”. "То, что Рим был построен на семи холмах, было общеизвестным фактом еще со времен Ромула. Это правда, что анонимный автор этой любопытной главы осторожно назвал город своего отвращения Вавилоном. Но не требовалось большой проницательности со стороны имперского судьи, чтобы понять, что имелось в виду, когда он читал эти приятные упоминания о “Матери блудниц” и “Мерзости Земли”, городе, который был пьян от крови святых и мучеников, обреченных стать обиталищем всех дьяволов, пристанищем каждого нечистого духа, клеткой для каждой нечистой и ненавистной птицы и другие выражения аналогичного и неудобного характера.
Такие заключения могли бы показаться бредом несчастного фанатика, ослепленного жалостью и яростью, когда он думал о своих многочисленных друзьях, убитых за последние пятьдесят лет. Но они были частью торжественных служб Церкви. Неделя за неделей они повторялись в тех местах, где собирались христиане, и было не очень справедливо, чтобы посторонние думали, что они отражают истинные чувства
