у него не просто армия поклонниц. О нем шепчутся, как о звезде.
– Не понимаю. Подарки – это то, от чего тают женские сердца. Это нормально. Девчонки наоборот выпрашивают цацки и шмотки, считают, если парень на девушку много потратит, то ему жалко будет с ней расставаться.
– Ну некоторые, я слышала, назад забирают, – хихикнула я.
– Дитя неискушенное, ты-то откуда знаешь? – Грин лукаво прищурил один глаз и наклонил голову, желая придать вопросу порцию шутливости.
Я, конечно, по сравнению с ним, действительно, школота, мелочь пузатая, но почему-то от его «дитя» и «малявка», у меня под ложечкой образовывалась восхитительная пустота. Как будто я летела вниз на качелях.
– Интернет рассказал, – уклончиво ответила я, не вдаваясь в подробности своей личной жизни. На самом деле всю информацию о межполовых отношениях я получала от Булочки. – А ты меня довезешь до дома? Я быстренько переоденусь и вынесу твою рубашку.
Неожиданно для самой себя я обнаглела. Но была и еще одна причина. Иррациональная. Хотя я была уверена, что трое моих обидчиков сидят у себя дома и пытаются соскрести «момент» со лбов. Но мне было реально страшно.
Или же хотелось, чтобы хоть на какой-то миг я могла бы побыть настоящей девочкой?! Которая могла бы сказать: «Ой, боюсь, боюсь!» и похлопать глазками, чтобы ее защитили от непонятной страшилки.
Но я не такая девочка. Я знаю, что защищать меня некому. Вот сейчас Грин конкретно сказал, что защищает не меня, а просто воздает по заслугам козликам, чтоб они не стали настоящими козлами. А до меня вообще никому нет дела. Я даже не представляю, что я делала бы, случись беда. Маме я бы точно не рассказала, потому что она меня бы и обвинила. Все. Разве только Булочка?! Но она могла бы только посочувствовать. Чем может помочь такая же, как я, ненужная дочь?
Ее родители гордятся тем, что они многодетные. Но только Булочка родная, а остальные трое – приемные, за которых они получают зарплату. Помимо этого, они выбивают все возможные льготы и пособия и на людях напяливают счастливые лица. А на самом деле дети для них просто средство выжить. И при этом не работать. Как же – как же! К восьми утра вставать – это очень тяжело. А ехать на работу? Вообще стресс. Не говоря уже о том, чтобы работу работать!
Так что жаловаться и искать защиты мне не у кого…И Грину я не имею права навязываться.
– Прости, я под влиянием эмоций. Ты меня и так спас, а я еще в капризки играю. Честно, я не хотела. Оно само.
Под влиянием еще не улегшихся эмоций мой голос дрогнул, и я чуть не всхлипнула. Я же не наглая?!
– Ты, правда, смешная. Я б тебя отвез домой даже без просьбы. Это нормально! Так и должно быть. За что ты извиняешься? – Грин был искренне удивлен.
– Я не привыкла, что кто-то обо мне заботится, – поджав губы, чтобы не выдали мои печальки, тихо сказала я.
– Знаешь, меня так давно никто не удивлял, – Грин покачал головой. – Ты же с мамой живешь? Она разве о тебе не заботится?
– Я
